***

Море сверкало в лучах солнца, переливаясь десятком оттенков синего. Ветер приносил освежающий бриз, омывавший лицо и тело прохладой. Над гаванью носились чайки, чьи крики эхом отдавались под куполами самых высоких башен.

Лиам глубоко вдохнул и привалился к белой колонне. Был полдень, а он уже чувствовал усталость.

— Ты вызывал меня?

Он обернулся. Лета стояла на верхней ступеньке лестницы, скрестив руки на груди. Ее черные волосы были заплетены в две неряшливые косички.

— Я никого не вызывал. Я лишь попросил, чтобы тебя привели сюда.

— То есть вызвал.

— Ох, называй это как хочешь. Подойди.

Она пересекла площадку башни и приблизилась к нему. Поглядев наверх, она нахмурилась.

— Тут на потолке трещины.

Лиам улыбнулся.

— Гавань стояла здесь не одно тысячелетие. Если ее башни и рухнут, то я не думаю, что именно в тот момент, когда мы находимся в одной из них, — сказал он.

— Учитывая мое везение, это легко может произойти, — отозвалась Лета.

— Лучше посмотри туда. Невероятный вид, правда?

— Угу.

Она посмотрела вниз, на распростертую между скалами гавань и искрящиеся волны бескрайнего моря.

Лиам внимательно глядел на нее.

— Что ты делала, чтобы твои глаза были человеческими? — спросил он.

— Драгон давал мне кое-что, что изобрели волхвы. Отвратный вкус, но хорошая эффективность.

Лиам наклонил голову, рассматривая мельтешение эльфов у шатров внизу.

— Мне нужно кое-что сказать тебе, — произнес он. — На рассвете я должен отбыть в Китривирию, чтобы встретиться с Дометрианом.

— И?

— Через три дня один из кораблей поднимет паруса и отправится к Великой Земле, в Черепаховую бухту. Оттуда небольшой отряд двинется через Раздолье к Oret Enchane, Лесам Орэта. Ты можешь отплыть с ними и вернуться домой, можешь остаться здесь. В любом случае тебе нужно дождаться от меня посылки.

— Все зависит от того, где будет Милован, когда я получу твою «посылку», — ответила Лета.

— Уверена, что хочешь пойти на это?

— Ты сказал, что через неделю я буду уже в норме, — заявила она упрямым тоном. — И если я не смогу одолеть его собственными силами, я воспользуюсь помощью моих друзей. Не сомневайся, они будут счастливы внести свою лепту в его гибель.

— Я не сомневаюсь, — проговорил Лиам и протянул руку, чтобы коснуться ее плеча. Лета не отстранилась. — Ты и вправду быстро восстанавливаешься. Я лишь…

— Да?

Голос его был странно возбужден. Странный огонек поблескивал в его глазах.

— Masdaus, — послышалось позади.

Они вздрогнули и повернулись. У лестницы стоял высокий светловолосый эльф в просторной расстегнутой на груди рубахе и грязных крестьянских штанах. Лицо у него было красное, брови опалены. В руках, облаченных до локтей в жесткие толстые перчатки, он держал меч.

— Дарвиндель, — сказал Лиам, приветственно подняв ладонь. — Подходи ближе. Это, Айнелет, еще одна причина, почему я тебя сюда… «вызвал».

Лета посмотрела на эльфа и не сразу поняла, что он нес Анругвин.

— Yfilan-nin, — проговорил Дарвиндель и поклонился ей.

— Что он сказал? — спросил Лета у Лиама.

Губы эльфа тронула приятная улыбка.

— Сударыня Змея. Так мой народ называет тебя между собой.

Лета смущенно пробурчала что-то неразборчивое.

Дарвиндель подошел и протянул ей меч.

— Вот о чем я хотел поговорить с тобой. Возьми клинок, — промолвил Лиам.

Девушка послушно положила ладонь на рукоять и забрала меч у эльфа. Она посмотрела на его блестящее лезвие и любовно провела по нему пальцем. Эльф выпучил глаза и сказал что-то.

— Ты прав, это поразительно, — кивнул Лиам.

Лета вопросительно посмотрела на обоих.

— Твой меч никому не дается в руки, так? Посмотри на перчатки Дарвинделя. Рукоять прожгла их, — пояснил Лиам. — А ты спокойно взяла его. Дарвиндель — один из лучших кузнецов Грэтиэна. Я был заинтересован происхождением клинка и позволил себе обратиться к нему за помощью. В твое отсутствие, уж прости… Мое любопытство было так велико, что я побоялся услышать твой отказ и не спросил разрешения.

— Ничего страшного, — отмахнулась Лета, опустив меч острием вниз.

— Итак. Что ты сама знаешь о нем?

— Его имя. Его желание крови, — произнесла девушка, не сводя глаз с клинка. — Его ковали эльфы. Сталь древняя, и Драгон говорил, что сердцевина меча сделана из какого-то особенного сплава. Он достался ему от его прадеда, который был Стражем. Пожалуй, это все.

— Ты знаешь, как переводится надпись на лезвии?

— «Услышь меня в огне и крови».

— Больше ничего не знаешь?

— Нет. Ну же, не томите меня. Что вам удалось узнать?

Лиам бросил взгляд на Дарвинделя.

— Расскажи.

Эльф кашлянул в кулак и спрятал руки за спину.

— Сердцевина меча особенная… не только это, — с трудом проговорил он. — Прости, я не владею всеобщим хорошо… Gariaral1.Вся это сталь… Это сальрольская сталь.

— Я думала, это миф, — удивленно сказала Лета.

— Миф среди avoreilles…Ноlelyvitsпомнят эту сталь. Его ковка… Эти переходы… Линии… Почти незаметно…

— Я вижу.

— Сальрольская сталь. Умение потеряно в прошлое.

— Достаточно, Дарвиндель, — сказал Лиам. — Он не только не силен во всеобщем, но и стеснителен до ужаса.

— Я понимаю, что он говорит. Вы умели работать с сальрольской сталью много веков назад, но утратили эти знания. По легендам она обладает сильными магическими свойствами. К тому же она прочнее всего остального.

— Верно. А теперь я расскажу тебе, что это за меч. Ну, я предполагаю, что это именно он. Но навершию, надписи и стали.

Устав держать клинок, Лета осторожно прислонила его к колонне. Дарвиндель переминался с ноги на ногу, не зная, куда себя деть, и выкручивая за спиной свои толстые пальцы. Лета улыбнулась ему. Лиам прочистил горло.

— Тебе знаком Талак?

— Предводитель восстания полуэльфов в Моан-Тристэле? Если честно, я плохо помню, что там было, как и почему.

— Я тебе напомню, — произнес Лиам. — Талак был твоим предком.

Лета уставилась на него, саркастически поджав губы.

— Странно, что ты упустила этот момент, но не верить мне у тебя нет причин, — продолжил эльф. — Анругвин, Песнь Гнева, принадлежал Талаку, бастарду из Перевала Лармэ. Его мать, Лиадора, никогда не любила своего законного супруга, короля Лоренка Оллестаира, который приходился ей двоюродным братом. В ту пору у эльфовera`liver было принято соблюдать чистоту крови. Братьев женили на сестрах, даже на единоутробных. Эти браки не были счастливыми, а дети редко рождались абсолютно здоровыми. У Лиадоры и Лоренка долгое время вообще не было потомства, пока королева не принесла в подоле ребенка от человека, которого тайно любила. Был огромный скандал, разумеется. Человека четвертовали, но свое дитя Лиадора защищала так яростно, что король Лоренк уступил. Маленький полуэльф вырос во дворце. Больше детей у Лиадоры не было. Все последующие рождались мертвыми.