Например то, что он ей нравился. Марк увидел это по румянцу, застилавшему ее щеки, по огоньку, мерцающему в темно-карих глазах. А он, в свою очередь, думал о ней, видел в своих ночных фантазиях, во снах, наполненных ее звонким голосом и терпким ароматом духов. Она была года на три старше Леты, однако это совершенно не ощущалось. Ее невинность прям-таки выпирала из всего, что она делала. Она была умна, рассудительна, экзотично красива, но жалась и отворачивалась, как испуганный подросток.

Бедная девочка, должно быть, ничего в своей жизни не видела, кроме заклинаний и книг.

Тишина стала нестерпимой.

— Я подожду, — сказал Марк. — Пока ты достанешь все необходимое для твоего заклинания.

Сказал слишком громко. Так, что на ее лице появилось недоумение. Смутился сам.

— Если тебе будет нужна моя помощь, только скажи, — его голос дрогнул, и он поспешил скрыть это кашлем.

— Ладно, — отозвалась Иветта и встала изо стола. — Мне пора. Надо уже идти в Обитель.

— Да, конечно, — дежурным тоном ответил Марк и поднялся тоже. — Ты не переставай повторять тот фокус с кинжалом и картой. Быть может, из этого что-то выйдет.

— Быть может.

Он проводил ее до двери, неуклюже махнул рукой, когда она обернулась, чтобы попрощаться.

Всю оставшуюся ночь он чувствовал себя страшным идиотом.

Вскоре Иветта вернулась в Васильковую Обитель, сотрясаясь от холода. Она вошла в холл, оставляя на темном полу мокрые следы. Два мага чуть младше нее тихо беседовали возле колонны. Когда Иветта поравнялась с ними, они с удивлением посмотрели на нее. Магичка задрала подбородок повыше и встряхнула свою накидку, разбрызгивая дождевые капли. Она не воспользовалась защитным заклинанием, ведь только дождь был способен сейчас охладить ее чувства.

Иветта направилась в свою комнату быстрыми шагами. Час был уже поздний, и она мало с кем сталкивалась в темных коридорах Обители. На ходу она думала, что ей потребуется для заклинания и что она сумеет унести, чтобы пропажу не заметили. Еще немалая важность состояла в том, чтобы самой остаться незамеченной. Каждый раз, встречая кого-то, она замирала, опасаясь расспросов. Но в основном это были ее ровесники, бредущие в свои спальни после работы в библиотеке, и еще плутавшие в запутанных ходах здания новички.

Иветта отперла дверь своей комнаты, с которой ей пришлось немного повозиться. Дрожащие холодные пальцы никак не могли вставить ключ в замок, промахиваясь мимо щели. Ей не терпелось поскорее скинуть мокрую одежду и переодеться в сухое. Она вошла и также заперлась на ключ. Простояв лицом к двери некоторое время, она скинула накидку и повернулась. И потеряла дар речи.

— Уж не думала, что ты настолько осмелеешь.

Золотистые волосы Диты были уложены в строгий пучок, перетянутый сеточкой с украшавшими ее мелкими жемчужинами. Она стояла у новенького комода, который Иветта не так давно приобрела на рынке Тиссофа, одетая в длинное платье темно-лазурного оттенка с открытыми рукавами. На плечах у нее покоилась серебристо-серая шаль. Вид у нее был слишком нарядный для обычного вечера.

Она обернулась к Иветте с глазами, полными гнева. Юная магичка застыла, не зная, что сказать.

— Где ты была? — спросила Дита. — Ты нарушила комендантский час.

— Простите.

— Простите? Адепткам Оплота запрещено покидать Обитель ночью. Особенно это касается тебя.

— Дита, я…

Она подняла ладонь, заставив ее замолкнуть.

— Меня не интересуют твои оправдания, потому что они лживы, как все обещания, что ты давала мне, — сказала Дита. — Как и твои клятвы, что ты приносила Оплоту, вступив в него.

Она отошла от комода, впиваясь в Иветту глазами. Медальон подрагивал у нее на шее, выбрасывая маленькие искорки.

— Камни-порталы, — произнесла наставница, сморщив нос. — Магия связи… Что ты искала в месте, в которое ты не должна была входить, среди этих старых книг?

Иветта опустила взгляд. Она даже не думала о том, как Дита узнала о ее поступке. Она укоряла себя за то, что забыла, какими силами обладает ее наставница.

— Если ты солжешь мне, я узнаю, — предупредила женщина. — Если расскажешь лишь часть, что-то утаив, — я узнаю. Поэтому выкладывай все.

Иветта молчала, не в силах оторвать глаза от пола.

— У тебя и прочих учеников нет доступа в закрытый сектор, и это неспроста. Это все для того, чтобы оградить ваши неокрепшие и зеленые умы от знаний, которые вам еще не подвластны и которых вы недостойны. Только у единиц есть привилегия обладать ими, и ты могла в скором времени стать одной из них. А теперь…

Иветта закрыла глаза.

— Ты позоришь себя, меня и своих родителей, — сказала Дита, намеренно не закончив предыдущей фразы. — Своим проступком ты подвергла себя риску быть изгнанной из нашего общества. Навсегда. Это общество, закрытое и просвещенное братство, было к тебе благосклонно. И я была добра к тебе. А ты так мне отплатила.

Иветта ступила назад и прижалась спиной к двери. Грозный голос наставницы рвал ее забившуюся в угол душу на части. Она услышала, как Дита вздохнула.

— Никто не сумеет тебе помочь, если остальные узнают об этом, — произнесла она, вдруг смягчившись. — Даже я.

Иветта открыла глаза, из которых брызнули слезы. Она не умоляла и не кидалась Дите в ноги. Только стояла и смотрела на нее, с текущими солеными ручейками на щеках.

— Я не могу вести с тобой долгую беседу. Меня еще ждут дела, — сказала наставница, проведя рукой по платью, как будто это могло послужить объяснением для Иветты. — Поэтому говори: что ты искала в тех книгах?

— Я… Я не могу. Простите.

— Не можешь? — подняла бровь наставница.

— Я пообещала никому не говорить.

Молчание длилось целую вечность. Когда Дита неторопливо подошла к Иветте, равнодушно глядя на нее, та не подняла глаз. Она боялась. Она думала о том, что будет дальше. Что она скажет родителям, когда ее исключат. И что она будет делать, отлученная от своего будущего в Оплоте…

— Я дам тебе еще один шанс, — с холодком сказала Дита, и сердце девушки рухнуло в самый низ. — Но второго не будет.

Поток слез усилился, когда наставница удалилась к двери. Она взяла со столика ключ и провернула его в замке, отпирая дверь. Потом она снова обернулась к Иветте.

— С этого дня я запрещаю тебе покидать эти стены. Тебе ясно?

— Да, госпожа.

— Хорошо, — Дита открыла дверь. — Советую тебе не пренебрегать моей добротой.

Когда дверь за наставницей закрылась, Иветта опустилась на кровать. Она была так опустошена, что просто упала лицом в подушку, зарыдав.

Она что-то хотела там украсть? Гримуар? Обратиться к темной магии? Ну-ну.