— Олег, в Шахове в доме труп. Замурован внише. Сообщи куда следует. Мы его не трогали. Кладку я разбил наполовину, нотам точно труп.

Я не слышала, что ответил Олег. Михаилостановил машину и с беспокойством взглянул на меня.

— Придется их дождаться. Как ты?

— Не знаю, — честно ответила я. Онобнял меня, прижал к себе покрепче. — Кто это может быть? — невыдержав, спросила я.

— В милиции разберутся. Надеюсь, теперьразберутся, — повторил он. — Возможно, ответ знает Анна.

— Анна? — испугалась я и дажеприподняла голову, чтобы видеть его лицо.

— Неужели ты до сих пор не поняла, чтоона… она предала тебя. Притворялась, морочила тебе голову.

— Зачем ей это надо?

— Она же сама сказала, что получалаприказы. И выполняла их.

— Потому что боялась.

— Потому что ей нравилось это. Потому чтоона наслаждалась, видя твой страх. А как только появился я, ушла в тень. Меняей было не провести.

— Нет-нет. Ты не прав. Я уверена, онахорошая.

— Глупенькая, тебе просто хочется в этоверить. С тех пор, как я рядом, ты не получила ни одного письма от него.Возможно, Анна не так плохо разбирается в компьютере. Ты ведь, в сущности,ничего о ней не знаешь. И она работала медсестрой. Она помогала разыграть этукомедию с картиной. Она восприняла мое появление в штыки, она ничего не желалаобсуждать и убеждала нас, что бороться со злом бесполезно…

* * *

Олег приехал очень быстро, хотя, возможно, мнетак только показалось. Вместе с ним приехали еще четверо мужчин. «Жигули»замерли рядом с нашей машиной на пустынном шоссе, Олег выбрался из кабины, аМихаил распахнул свою дверь.

— Как Ульяна? — спросил Олег.

— А ты как думаешь? — буркнулМихаил.

Я поспешила выйти.

— Нам нужно будет тудавозвращаться? — спросила я испуганно.

— Тебе необязательно присутствовать. А тыуверен, что там труп? — спросил он Михаила. Тот закатил глаза.

— Проверьте, а я отвезу Ульяну…

— Давайте сначала посмотрим, чтотам, — сказал мужчина лет сорока, приблизившись к нам.

— Тогда поехали, — кивнул Михаил.

Мы развернулись и отправились к бывшемусанаторию.

— И как вас только занесло в этоместо, — заметил один из мужчин, когда мы входили в дом. Я испугалась, чтоон нас подозревает.

— Я просто подумала… — начала я торопливои замолчала, все объяснения сейчас звучали бы глупо.

— Я тебе говорил, это очень страннаяистория, — пришел мне на выручку Олег. Второй из приехавших с Олегоммужчин кивнул на инструмент, оставленный возле ниши.

— Твое добро?

— Мое, — кивнул Михаил. —Улепетывали без задних ног, — добавил он, точно оправдываясь. — Вотфонарик.

Мужчина осветил нишу и присвистнул.

— Дела. Придется ломать дальше.

Вчетвером, сменяя друг друга, они быстро разрушилистену. Когда пыль осела, я увидела… Человек, скрючившись, сидел в нише. Мужчинывроде бы забыли про меня, а я не могла оторвать взгляд от этой картины.

— Мама дорогая, — сказалстарший. — Ты глянь на его руки. Он был еще жив, когда его замуровали. Емусунули в рот кляп и связали, но он смог как-то освободиться и пыталсявыбраться, пока воздух не кончился. Ну и смерть у мужика. Что за псих до такогододумался?

— Труп мумифицирован, — заметилдругой мужчина. — Он здесь как минимум несколько лет.

Я почувствовала дурноту и ухватилась заподоконник, Олег повернулся, взглянул на меня.

— Ульяна… я же говорил, нечего ей здесьделать. Увези ее отсюда,

В полуобморочном состоянии я дошла до машины,Михаил поддерживал меня.

— Все нормально, — шептал он. —Сейчас приедем домой, выпьем чаю. Все нормально.

Не помню, как я оказалась в своей квартире.Мысли путались, боль и страх терзали меня, хотелось кричать в голос, я кусалагубы, закрывала лицо ладонями. Михаил принес мне воды, уложил на диван.

— Кто этот человек, там, в нише?

— Откуда мне знать? И с чего ты взяла,что он имеет отношение к нашей истории?

— Имеет. Я знаю. По-другому просто неможет быть. Ведь он отправил нас в Шахово…

— Успокойся. Постарайся не думать ни очем. Тебе надо уснуть. А когда ты проснешься…

* * *

Когда я проснусь… Я видела его. Он сидел наполу, поджав ноги, руки за спиной связаны, в глазах ужас, он пытался ползтивдоль стены, опираясь на нее плечом, прекрасно понимая, как это бессмысленно.Он смотрел на руки человека, который не торопясь перемешивал цемент на грязномполу.

— Ах, ах, ах, — сказал тот. —Нам страшно. Уверяю тебя, ты умрешь не сразу, придется помучиться.

Человек выпрямился и шагнул к тому, что былсвязан.

— Вот и все. История подходит к концу.

Человек наклонился, наслаждаясь видомпленника, желая запомнить все в мельчайших деталях: ужас в глазах, нервнуюдрожь, бесконечное отчаяние. Но что-то его вдруг насторожило. Шорох? Он началмедленно поворачиваться, и я поняла, что сейчас увижу его лицо. Отчаяннозакричала и проснулась.

Комната тонула в темноте, я не сразусообразила, где нахожусь, сон еще держал меня. Я вскочила и включила свет. Лицобыло мокрым от слез, я проснулась от своего крика.

— Это сон. Сон, — повторилая. — Мне все это приснилось.

Михаила в квартире не было. Я без силопустилась в кресло. Телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Я бросилась вприхожую.

— Ульяна, — голос Олега звучалвиновато. — Извини, что разбудил. Как ты себя чувствуешь?

— Скверно.

— Ты… ты одна? — спросил он.

— Да.

— Я сейчас приеду, никому не открывайдверь. Никому.

— Человек, которого мы нашли, —Родионов? Антон Петрович Родионов? Исчезнувший врач?

— Откуда ты знаешь? — удивилсяОлег. — То есть мы еще не уверены, но, судя по одежде, и…

— Я видела сон.