— Спасибо, что передали. Для меня это очень важно, — искренне поблагодарил её Авер.

Когда Мария тактично покинула палату, Снежок присел на стул, придвинутый к кровати пациентки, и осторожно сжал неподвижную ладонь спящей Эммы.

— Привет, мам, — сказал тихо. — Я очень рад, что тебе лучше. Поправляйся, пожалуйста. Я очень этого жду.

Она не проснулась. Даже не пошевелилась, но… сейчас Эмма уже дышала сама — без аппарата, да и с её тела сняли почти все датчики. После разрыва связи с Алтером она больше двух недель провела в коме, и вот только три дня назад в её состоянии наметились изменения к лучшему. Феон, в чьей клинике и находилась Эмма, теперь уверенно утверждал, что она обязательно поправится. Да, на полное восстановление может уйти больше года, но главное, заключалось не в этом, а в том, что Эмма рано или поздно, наконец, сможет жить как нормальный человек. А бывший муж останется только эпизодом в её памяти.

Да… Алтера больше не было в живых. Кто его убил, при каких обстоятельствах, Авер не знал. А когда спросил у Рио, тот просто не ответил. Заявил, что это тайна казни. Но случилось это на следующий день после захвата его дома. У Эверио удалось выведать лишь то, что убили Алтера выстрелом в затылок.

У Эммы Авердим просидел около получаса. Наверное, нужно было с ней говорить, но он не знал, что рассказывать. Потому, просто молчал. Держал её за руку и думал, в какой стране маме будет наиболее комфортно жить. Увы, оставаться в России она больше не сможет. Здесь для неё слишком опасно. Здесь для всех она тоже погибла.

Выйдя из палаты матери, Снежок попрощался с Марией, тихо читающей свой роман в коридоре, и отправился наверх. На второй этаж. Туда, где за самой обычной дверью, в просторной палате, под охраной двоих мужчин — мага и эргонца, поправлялась молодая девушка. Несносная беловолосая бестия… самая волшебная в мире фея. Его любимая Янорина.

Авера пропустили без вопросов. Ещё бы! Попробовали бы не впустить. Он бы им полбольницы точно разнёс. А была б его воля, то вообще бы сидел в палате с Нори безвылазно. Но тот же Рио вместе с Феоном настоятельно рекомендовали ему этого не делать.

Может это и удивительно, но сейчас Авер был готов боготворить Фео. За что? Да за тот демонов артефакт, который они с Янориной когда-то для него украли. «Арига тео сон». А ведь Нори правильно перевела его название: «Не позволяющий уйти». Именно в этом и заключалась его функция. При соприкосновении с кровью и кожей пациента он мог бесконечно удерживать душу на грани, не давая ей эту грань переступить. Когда-то его использовали для проведения сложных операций. По инициативе Феона, работающего на Алтера, этот артефакт вживили Янорине, когда выкачивали из неё кровь… и в момент выстрелов, он тоже был на ней. Только благодаря этому она смогла выжить… Хотя, если бы не таланты Феона, её не спас бы ни один целитель. Потому что вряд ли бы на Земле или Аргалле нашёлся бы ещё хоть кто-то способный восстановить простреленное сердце.

В те жуткие дни, пока было не ясно выживет ли Нори, получится ли спасти Эмму, Авер много думал о произошедшем. И пришёл к выводу, что Алтер специально разыграл весь тот спектакль с убийством. Он ведь знал про артефакт, и про таланты Феона тоже. То есть, убив Нори на глазах у Авердима, он бы во-первых, сделал так, чтобы принцессу не искали. Во-вторых, наказал бы сына-предателя, а в-третьих, довёл бы конфликт между людьми, магами и эргонцами до критической точки. И при всём при этом у него бы осталась живая принцесса, со столь ценной для «Тритона» кровью. К тому же он мог бы подчинить её так же, как подчинил когда-то Эмму, и получил бы очень опасную марионетку обладающую самой разрушительной в мире магией.

Кстати, и Феона он плотно держал на крючке, подарив вот эту клинику и спонсируя все его исследования. Взамен же иногда отдавал Фео поручения, чаще всего связанные с чьи-нибудь лечением. Но почему-то никто не удивился, когда, лишившись своего спонсора, Фео вздохнул с облегчением. Сейчас даже он признавал, что несмотря на все многочисленные таланты Алтера, в последнее время его стало «сильно заносить».

Да… Алтер был игроком и отличным стратегом. Но второй раз попался на том же, на чём и в первый: на импульсивности и непредсказуемости собственного сына. Всё же он явно не ожидал, что смерть принцессы станет для Снежка таким огромным потрясением. Что он не просто выстрелит в собственного отца, а помимо этого выпустит из-под контроля свою энергию. На том и проиграл.

— Авер… — выкрикнула Янорина, подскочив с кровати и попросту кинувшись к нему на шею.

А он и не возражал. Наоборот, обнял её двумя руками, прижал к себе… с жадность вдохнул такой родной аромат её кожи, ощутил тепло тела.

— Солнечная, — прошептал, чуть отстраняясь и ловя её восторженный пьянящий взгляд. — Скучала?

— Очень, — ответила она, коснувшись губами его губ. — Дико. Безумно. Думала, не дождусь…

— Меня же не было рядом меньше суток, — ответил он с мягкой улыбкой. О том, что сам едва пережил очередное вынужденное расставание, он естественно не сказал.

— Это бесконечно много, — заверила принцесса.

— Мне не позволяют оставаться с тобой днём, — в очередной раз напомнил ей Авердим. — По словам Феона это отвлекает тебя от настроя на выздоровление.

— Да я с тобой вообще забываю, что меня от чего-то лечат.

— Вот именно поэтому мне и не стоит проводить с тобой слишком много времени.

Решив, что тема закрыта, Нори приподнялась на носочки и прижалась к Аверу, требуя поцелуй. И как он мог ей отказать, если сам сгорал от желания ощутить вкус её губ. Это вообще стало для него странным личным наркотиком, дарящим состояние эйфории и вызывающим самую настоящую зависимость. Иногда Снежку казалось, что если Нори перестанет его целовать, он просто свихнётся.

— Я тоже скучал, — прошептал он, прервав такой сладкий поцелуй. — Безумно.

Она довольно улыбнулась, а в её синих глазах полыхнули странные огоньки искреннего счастья. Нори ведь знала, что Авер тоже ждёт этих встреч с огромным нетерпением, но слышать это от него ей было до безумия приятно.

Он присел в широкое мягкое кресло, она привычно забралась к нему на колени и обвила шею руками. Ей хотелось так много ему сказать, но она понятия не имела, как выразить свои эмоции словами. Да и сильно сомневалась, что если признается Аверу в своих чувствах, он ответит ей тем же.

Нет, она помнила его слова… сказанные Алтеру в роковой момент. Помнила, что он ради неё готов был пойти на всё, что угодно, даже пожертвовать своей жизнью… что любит её. Пусть тогда Янорина с трудом держалась на ногах, но её сознание оставалось кристально чистым. Она помнила выстрелы… и темноту, в которую мгновенно погрузилось её сознание. Кажется, даже боли не было. А может, Нори просто её не запомнила?

— Солнечная, — позвал Авер, погладив её шею и коснувшись подбородка. — Посмотри на меня. А когда их взгляды встретились, крепче прижал её к себе и добавил: — Не нужно. Не вспоминай. Я чувствую, когда ты думаешь… о плохом.