– Мне наплевать, что ты думаешь. Для меня всекончено, – угрюмо проворчал он.

Как и в прежние годы, хрипловатый голос Мэтта подействовална нее возбуждающе. Салли вся напряглась – даже сейчас, спустя десять лет, отзвука его голоса в ней волной поднялось желание. Все годы она пыталась избавитьсяот этого наваждения, как от больного органа, но тщетно. Порой ей казалось, чтоона справилась с ним, но вот сейчас бешеный стук собственного сердцаподсказывал Салли, что она лишь тешила себя иллюзией.

– Ладно, Бог с ним, с обедом. Может, просто выпьемвместе? Хотя бы посмотри на меня, черт тебя возьми! Неужели это так трудно?Почему ты отказываешься?!

Потому что устал мучиться, мрачно напомнил себе Мэтт. Ончувствовал, как его против воли тянет к ней… и еще больше ненавидел себя заэто.

– Я видел тебя вчера, в холле. Разве ты забыла?

– Нет, ты видел не меня, а вдову Хэмиша, двух его детейи свою дочь.

– Ну так ведь ты и есть вдова Хэмиша, разве нет? –упавшим голосом проговорил Мэтт, уже заранее зная, что она скажет.

– Нет. Во всяком случае, не для тебя.

Наступившее молчание тугой петлей сдавило Мэтту горло. Онмысленно застонал. И как ей всегда удается заставить его почувствовать себяподлецом?! Видит его насквозь и никогда не упустит случая расковырять едвазарубцевавшуюся рану.

– Ладно, ладно, но только на полчаса. Не больше.Увидимся, зароем топор войны, сделаем вид, будто мы снова друзья, но после,ради всего святого, умоляю – убирайся из моей жизни, пока я окончательно неспятил!

Итак, она добилась-таки своего! Впрочем, как всегда.Какое-то проклятие, честное слово! Не хватало еще снова обречь себя на тот ад,в котором он провел целых десять лет!

– Спасибо, Мэтт! – нежно промурлыкалаСалли. – Завтра в шесть? Поднимайся ко мне в номер, поболтаем.

– До завтра, – холодно бросил Мэтт, вне себя отбешенства, что снова поддался на ее уловки.

Ну ладно, пусть молится, чтобы он не передумал. Навернякарассчитывает, что стоит ему только увидеть ее, и он растает. Но хуже всего,мрачно подумал Мэтт, вешая трубку, что она права.

На следующий день Мэтт приехал в город около пяти и черезчетверть часа был возле отеля. Войдя в вестибюль, он долго бродил по нему,озираясь по сторонам, словно опасаясь засады, и ровно в шесть уже стоял переддверью номера, где остановилась Салли. Скривившись, Мэтт заставил себяпозвонить. Меньше всего на свете ему хотелось находиться тут, но он решил, чтопришло время покончить с этим раз и навсегда. Иначе она так и будетпреследовать его до конца его дней.

Салли распахнула дверь – в черном платье и таких же черныхтуфлях на высоченных каблуках она выглядела строгой и элегантной. Черноевыгодно подчеркивало сияющее золото ее волос, и она казалась старшей сестройВанессы. Даже сейчас она все еще удивительно красива.

– Привет, Мэтт, – прощебетала она, кивком головыуказав ему на стул.

Через мгновение в руках у него оказался бокал мартини.Выходит, она помнила его вкусы, хотя с тех пор они сильно изменились. Но Мэттпредпочел промолчать.

Себе она налила того же. Усевшись на диван напротив него,Салли со вздохом поднесла бокал к губам. Возникла неловкость, но вскоре мартинисделал свое дело. Как и следовало ожидать, не прошло и нескольких минут, как ихснова потянуло друг к другу. Вернее, так решила Салли, потому что Мэтт не чувствовалничего. Он пока еще не понял, что произошло, – просто того, что он такбоялся, не случилось, и с души у него словно камень свалился.

– Почему ты так и не женился снова? – спросилаСалли, поболтав оливки в бокале.

– Ты меня вылечила, – с улыбкой бросил в ответМэтт, откровенно любуясь ее ногами. Они были все так же хороши, что и десятьлет назад, а короткая юбка давала ему полную возможность вдоволь налюбоватьсяими. – Все годы я жил настоящим затворником, знаешь ли. Бежал от людей… ирисовал…

Сказал он это так, чтобы она ни в коем случае непочувствовала, что в его затворничестве виновата только она. Нет, Мэттнисколько не жалел об этом. Он успел полюбить свою жизнь и ничуть не стремилсярасстаться с ней. А уж если начистоту, то теперь она нравилась ему куда больше,чем та, прежняя, когда вместе с ним жила Салли.

– Но как ты мог?! – нахмурилась она.

– Честно говоря, меня это полностью устраивает. Ядобился всего, чего хотел, и мне нет нужды кому-то что-то доказывать, потомучто я и так уже все доказал – себе самому. Живу на берегу океана, рисую детей…собак…

Вспомнив о Пип, Мэтт улыбнулся про себя. Почти сразу жеперед его мысленным взором встало лицо Офелии. И почему-то сейчас онапоказалась ему намного привлекательнее его бывшей жены. Вернее, они обе былиочень красивы, но каждая по-своему.

– Тебе нужно снова начать жить, Мэтт, – мягкосказала Салли. – Ты никогда не думал о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк?

Что касается Салли, то она уже думала об этом. Сама она таки не смогла полюбить Новую Зеландию, а от Окленда ее просто тошнило. Ну атеперь она свободна и может поступать, как ей заблагорассудится.

– Никогда! – честно ответил он. – С этимпокончено – навсегда.

Достаточно ему было только подумать об Офелии, и колдовскиепуты, мягко опутавшие его волю благодаря чарам Салли, развеялись как дым.

– А как насчет Парижа? Или Лондона?

– Может быть. Но не теперь. Когда я устану житьРобинзоном Крузо, тогда разве что… Но до этого еще далеко. А сейчас, когдаРоберт будет еще четыре года учиться в двух шагах от моей халупы, меня ипинками не выгонишь в Европу.

Ванесса говорила, что года через два собирается поступать вБеркли. Вот и еще одна причина никуда не ехать. Мэтту хотелось находиться рядомс детьми. Слишком долго он не видел их – и сейчас намеревался насладитьсякаждой минутой, чтобы быть вместе с ними.

– Удивляюсь, как тебе все еще не надоело! Жизньотшельника, я хочу сказать. Как вспомнишь, каким ты был раньше – веселым,сумасбродным…

И к тому же владельцем крупнейшего нью-йоркского рекламногоагентства, у которого от клиентов просто отбоя не было. Им с Салли приходилосьарендовать то дома, то яхты, то самолеты, чтобы не давать клиентам скучать.Вспомнив об этом, Мэтт грустно усмехнулся – теперь все казалось ему такойсуетой!

– Наверное, я повзрослел. Знаешь, такое случается.

– Ну, во всяком случае, ты нисколько непостарел, – игриво заметила Салли.

Наверное, Салли решила прибегнуть к другой тактике, разпредыдущая не сработала, подумал Мэтт. Уж ее-то никак нельзя представитьживущей на берегу в покосившейся от времени и ветра лачуге! Салли бы скорееповесилась, чем решилась на такое.