Однако, вопреки ожиданиям, в столовой оказалось не так уж и много людей — всего три стола были заняты плотно, ещё с десяток занимали пары-тройки студентов, ведущих неспешные беседы, и ещё за парочкой сидели одиночки, флегматично дожёвывающие свой ужин. Никакой очереди не было, так что Агнессе не пришлось слишком долго таращиться на тролля-раздающего. Забрав поднос и заняв один из свободных столиков, она с тщательно скрываемой жадностью накинулась на еду, то и дело стреляя взглядом по сторонам — как бы никто не заметил её поспешности! — но присутствующим до неё, очевидно, дела не было никакого.

Добравшись до какао — необычайно вкусного и очень сладкого, — Агнесса сделала основательный глоток, после чего впилась зубами в ржаную булочку. Ровно в этот же момент двери столовой распахнулись с совершенно неподобающим грохотом, заставив присутствующих вздрогнуть и прервать разговоры. Сама Агнесса едва не подавилась — воображение рассказчицы тут же нарисовало, как в зал вваливается окровавленный страж в смятых латах, несущий, несомненно, дурные вести, и кричит что-то в духе «Король Артур, на нас напали!»… Но реальность оказалась гораздо прозаичнее — на пороге возник тот самый «гениальный» студент, ур-маг Сандерс.

Под прицелами настороженных взглядов парень прошёл до стойки выдачи, явно привычно и совсем не глядя в меню назвал номер заказа, и лишь после этого изволил обернуться. Агнесса заметила, что большинство — да что там, все! — отвернулись, возвращаясь к прерванным занятиям, а вот она сама — замешкалась. Неприятное покалывающее ощущение коснулось загривка в миг, когда она встретилась взглядом с разными глазами Сандерса — живым и кристальным, — и, повинуясь безотчётному инстинкту, девушка покорно потупилась. Но ненадолго — стоило ур-магу отвернуться, чтобы забрать поднос, как внимание Агнессы, словно магнитом, притянуло к его механической руке. В голове роилась тысяча вопросов, но колючий вид парня наводил на мысли, что нельзя вот так просто подойти к нему и все их задать.

Как оказалось, ничто не помешало самому Сандерсу решить проблему наблюдательной нахалки раз и навсегда — поскольку, несмотря на обилие пустовавших столов, с подносом наперевес он направился прямиком к ней. А Агнесса, продолжая таращиться на его руку, самым постыдным образом это проморгала. Осознание, что предмет её пристального наблюдения нависает над ней с недвусмысленной угрозой, заставило девушку буквально окоченеть.

— Пялиться невежливо, тебе не говорили об этом?

Голос — хрипловатый и низкий, создавал впечатление, что самому парню что-то мешает говорить. Агнесса решила, что если повреждения коснулись всей правой стороны, то могло достаться и связкам.

— Извините, — она снова опустила взгляд на свой поднос, заметив, что успела растерзать булочку на крошечные кусочки.

— Не извиню, — с ленцой отозвался парень, без разрешения садясь напротив неё.

Как ни странно, именно эта фраза, порядком надоевшая Агнессе, позволила ей сохранить хотя бы толику присутствия духа и не сбежать сразу. Напротив, она ощутила просто небывалый прилив злости и сил, но стоило ей посмотреть исподлобья в изуродованное лицо Сандерса, как весь запал куда-то испарился. Спорить, во всяком случае, точно расхотелось.

— Я… — кашлянула девушка смущённо, стараясь как можно более незаметно счистить с пальцев прилипшие крошки. — Никогда не видела такого. Даже не думала, что такое возможно сделать. Выглядит очень страшно, но изящно.

Краем глаза она заметила, как по уцелевшей стороне лица пробежалось странное выражение — изумление, смешанное с лёгкой недоверчивостью, сменившееся снисходительностью. И внезапно девушке стало ощутимо легче дышать — запоздало она поняла, что львиная доля напряжение исходила от самого парня.

— Что сказать… не все маги достойны такого лечения, — Сандерс, явно красуясь, вытянул вперёд искусственную руку, пошевелив пальцами с еле слышным угрожающим клацаньем когтей.

Агнесса завороженно наблюдала за этим движением, любуясь яркими бликами на безупречно отполированным металле.

— Просто поразительно! Такая аккуратность, — с неподдельным восхищением заметила она. — И такой контроль…

— Чувствительность, между прочим, не нарушена, — самодовольно прокомментировал парень, сжав ладонь в кулак. — Оттуда и контроль.

— А глаз?

Агнесса перевела взгляд на его лицо, воспользовавшись моментом и пристально разглядывая кристалл в глазнице. Вблизи стали заметны тонкие грани и с такого ракурса становилось понятно, что изумруд долженствовал изображать радужку, а сам кристалл был молочно-прозрачным, в подражание глазному яблоку.

— Артефакт. Работает как обычный орган и немного смотрит за Грань, — он выдержал театральную паузу и изобразил загадочное лицо. — Или чуть глубже за Грань, если ты понимаешь, о чем я.

Агнесса не поняла, но на всякий случай кивнула в ответ — довольно неуверенно:

— А как это произошло? Какие-то сложности с ритуалом? — дипломатично она не стала упоминать о фразе Синклера, что, мол, «ур-магия не прощает ошибок».

— Ритуал? — Сандерс рассмеялся над ее предположением как над нелепой шуткой. — Чтобы я, боевой маг, ползал по полу с мелком в руках? Нет! Я зачерпнул силы, недоступной смертным, и оказался — тогда! — недостаточно расторопным, чтобы улизнуть с ней. С тех пор я многому научился, конечно же, и сейчас повторил бы всё с легкостью и удачно.

Девушка быстро заморгала, озадаченная тем, что, с одной стороны, ур-маг легко и беззаботно признавал собственное поражение, стоившее ему изрядных увечий, но вот с другой — выбранные им выражения оказались буквально пронизаны ребяческим бахвальством. Впрочем, она озаботилась подобающе-восторженным выражением лица и не стала задавать каверзных вопросов.

— А почему вам… просто не вернули вашу руку? — наивно поинтересовалась Агнесса, выцарапав из памяти пару прецедентов.

Тогда, при помощи ритуалов и сложнейшего колдовства — а, если быть точной, ведьмовства, — раненым действительно возвращали утраченные конечности или органы. При условии, разумеется, что раны были не смертельными…

— Ур-магия, — парень мельком бросил пренебрежительный взгляд на повязку на её плече, — в отличие от прочих, «безопасных», дисциплин, работает с божественными источниками энергии. Особенно на том уровне, на котором с ней обращаюсь я. Ошибка стоит не просто плоти — кусочка души. Большинству ошибка стоит жизни, даже больше скажу — самого бытия. Я же отделался рукой и обрел беспрецедентную силу.

Слово «беспрецедентную» он просмаковал, словно само его употребление делало речь более весомой. После этой отповеди Агнессе даже не пришлось изображать нечто сродни благоговению и восхищению — само так вышло. Правда, она с трудом представляла себе, каким образом можно «напластать» душу кусочками — не ветчина же это, в конце концов! — но решила, что обязательно проконсультируется на этот счёт с Мельхиором.

— Ваша… рука выглядит как очень грозное оружие, — девушка улыбнулась едва ли не заискивающе, по привычке нервозно сплетя пальцы в «замочек». — Ничуть не удивлена, что именно вы удостоились подобной… починки?

Сказала — и моргнула быстро, настороженно — вдруг обидится на это слово?

Кевин самодовольно ухмыльнулся,