лишь вопрос времени и любви, которой Таня непременно заполнит всё пространство. Хотя и понимала, что будет скучать по квартирке на Арбате, что была совсем простенькой, маленькой и пустынной, но там, несмотря на трудности, им было хорошо вместе.

* * *

Евгений стоял у арки в черном костюме, волнительно вздыхая. Этот февральский день на удивление не был таким холодным, как несколько предыдущих. Впрочем, холод – естественная среда обитания как для будущих супругов, так и для их гостей, большинство из которых – представители фигурного катания. И Громов с Таней прозябали в нём всю свою жизнь, но, после знакомства друг с другом перестали ощущать окончательно, отвлекаясь на новое, глубокое чувство, расцветающее внутри и так не похожее на то, что им доводилось испытывать раньше. И согревались им в плену холода.

– Он так даже перед прокатами не волновался, – шепнула Алиса на ухо Ксюше, не в силах налюбоваться на такого растерянного Женю, который буквально не знал, куда деть руки от эмоций и как скорее дождаться Таню.

Громов встретился взглядом с мамой будущей жены. Она ласково улыбнулась, одной этой улыбкой будто окутав его теплом и поддержкой. Евгений до сих пор хорошо помнил, как дремал в новогоднюю ночь на диване в коридоре небольшой питерской квартиры, а она заботливо укрыла пледом, будто он был не здоровым мужчиной, а маленьким ребенком. И этот момент согревал изнутри, заставляя отчетливо понять, что у него есть семья. И ей необязательно состоять из людей, связанных кровными узами. Его семья огромна и состоит из самых разных людей. Из Волченковой, которая о чем-то увлеченно беседовала с сестрой Мельникова, но, поймав на себе взгляд Громова, широко улыбнулась и подмигнула, приободряюще сжав кулак, призывая не распускать сопли. Из горячо любимой Алисы и горячо раздражающей Ксюши, что шушукались на первом ряду скамеек, наивно полагая, что Громов не догадывается о том, что смеются они именно над ним. Из Димы, который когда-то претендовал на Таню, но вовремя отступил и сохранил себе тем самым жизнь. И, черт возьми, из Мельникова, который был всё это время его заклятым другом. Они шипели друг на друга много лет, дрались как в детстве, так и совсем недавно, но, когда Жене нужна была помощь, он всегда её оказывал. А сейчас и вовсе вёл к импровизированному алтарю его невесту. И если бы чуть больше года назад Громову сказали, что он женится на новой партнерше, а под венец её будет вести Арсений, к тому времени уже женатый на Алисе, Евгений, вероятнее всего, поинтересовался бы у этого человека, под какими препаратами ему привиделось подобное. Но сейчас… Сейчас это было реальностью. Удивительно сладкой и счастливой, в которой все невзгоды остались позади. И Громов понимал, что искренне любит людей, присутствующих сегодня на уютном торжестве, вдали от столицы, которая тем временем гудела о долгожданной свадьбе олимпийских чемпионов.

Татьяна, в нежном платье с обилием кружева, ласково обнимающем изгибы тела, и тёплой муфте, накинутой на плечи, приближалась к Громову, в одной руке волнительно сжимая букет пионов, а другой впиваясь в локоть Арсения и пытаясь унять дрожь. Она немного прихрамывала на правую ногу и смущалась этого. Громов предлагал принести её к алтарю на руках, но Таня отказалась. Она хотела прийти к нему сама. Так, как пришла в жизни.

Чтобы унять волнение, Таня смотрела на будущего мужа. Она видела Громова далеко не в первый раз, но он снова и снова влюблял в себя, поражал силой, клокочущей внутри, и глазами, в которых сегодня, как никогда раньше, был целый океан любви, блестящий на оранжевом закатном солнце.

Громов протянул к ней ладонь, как тогда, когда они впервые вышли вместе на лёд в Кёльне. Татьяна вложила свою, ощутив тепло от прикосновения. От прикосновения, которое должно было стать для них рутинным, но упорно таковым не становилось, каждый раз запуская по телу мурашки, как в первый. И пока регистратор говорила что-то торжественно-дежурное, Татьяна и Евгений стояли напротив друг друга, разговаривая без слов так, как говорили на льду перед каждым прокатом.

– Ну что, Татьяна, Евгений, – Ксюша подбежала к ним сразу после того, как они разорвали свой первый супружеский поцелуй, и шутливо поднесла к ним телефон, изображая, будто это микрофон, – теперь вы не будете отрицать, что состоите в отношениях?

– В каких отношениях? – искренне удивилась Таня, приподнимая брови.

– Только если в рабочих! – поддержал Громов, спрятав за спину правую руку, на безымянном пальце которой теперь красовалось кольцо из белого золота.

– Но вы только что целовались! – изображала назойливого репортера Ксения.

– Это… – растерялась Таня, бросив взгляд на Евгения. – Это программа такая!

– Это эмоции! – поддержал её муж. – Мы просто друзья!

Когда воздействие холода всё же стало заметным, и гости вместе с новоиспеченными супругами стали замерзать, решено было перебраться в дом, а точнее, в огромную столовую. Сидя за столом вместе с друзьями и членами семьи, слушая смех и истории из жизни, Татьяна понимала, что это именно та свадьба, о которой она мечтала. Не вычурная, не помпезная, без пристающего ко всем ведущего, а тихая, уютная, по-настоящему теплая и семейная.

– И я, значит, снимаю чехлы с коньков, – давясь смехом, продолжал Дима, – кидаю их Жене под ноги и вызываю его на дуэль!

– Жаль, меня там не было, – покачал головой Арсений, бросив хитрый взгляд на Громова, – вдвоем мы бы его раскатали.

– Ну-ну, – произнес Евгений, довольно и по-кошачьи улыбаясь.

– Я ведь пыталась тебе подсуживать, но… – вздохнула Ксюша, вспоминая, что Дима дуэль проиграл.

– Так и знал, что ты ему подсуживала! – воскликнул Громов, ударив ладонью по столу, а затем замер, прислушиваясь к стуку в дверь. – Мы кого-то ждем?

– Ждем, – улыбнулся Арсений, переглянувшись с Алисой, и бросил выразительный взгляд на Таню, понимая, что к ним приехал человек, которому жизненно необходимо поговорить с сегодняшней невестой.

– Илья, – одними губами, практически беззвучно произнесла Таня, вставая из-за стола и, придерживая подол платья, убежала в прихожую. Громов подорвался следом, однако его с трудом, но всё же удалось остановить всем остальным. И пока Евгений проклинал гостей, не сдерживаясь в нецензурных выражениях, Таня открыла входную дверь и бросилась на шею Илье. Тот поначалу несколько растерялся, будто не веря своему счастью, а затем обнял Таню, крепко смыкая руки на тонкой талии. Он уткнулся носом в темные волосы, украшенные жемчужной нитью, и выдохнул с облегчением. Последние два месяца, что они не виделись, Таня испытывала по отношению к нему лишь волнение, прекрасно понимая, как то, что произошло, может сломать карьеру и жизнь. Она несколько раз звонила, но телефон был недоступен, а Мельников говорил, что Томилин уехал загород, желая восстановиться в одиночестве. На него обрушилась собственная совесть вкупе с общественной ненавистью, и пережить такое можно было лишь спрятавшись там, где никто не найдет. Таня знала это по себе. Она такое проходила, когда ушла от Громова. И Женя тоже испытывал подобное, когда уехал в Канаду. Они все понимали Илью, хотя и не все простили…

– Идём! – Таня схватила его за руку, подобно возбужденному ребенку, и попыталась завести в дом, но всё было бесполезно. Он не шелохнулся.

– Таня, я не могу смотреть ему в глаза… – тихо признался Илья, опустив взгляд на припорошенное снегом крыльцо. – Я виноват. Мы оба знаем. Таня, если бы тебя не стало, это не пережил бы ни я, ни он, – тихо признался Илья.

– Иди в дом, – за спиной Тани раздался строгий голос Громова, который был недоволен её долгим нахождением на крыльце.

Томилин попятился назад, намереваясь уйти. Взгляд Евгения был строгим, но злости и агрессии как тогда, на льду Ванкувера, не было, и это позволило Илье вдохнуть колючего морозного воздуха полной грудью.

– Нет, мы разговариваем, – возмутилась Таня, пытаясь затолкать Женю обратно.

– Я договорю, – сухо произнес он, бросив очередной взгляд на Илью, который почувствовал, что ещё немного, и у него откажут ноги от страха. – Громова, вернись к гостям.

Таня приоткрыла рот, намереваясь возразить, но лишилась дара речи. Он впервые назвал её так – по-новому – хотя и был в этот момент явно раздражен. Бросив встревоженный взгляд на Илью, Таня вернулась