– Я не говорю о грехе внебрачного блуда, но готов ли ты взять в жены дочь сенатора?

– Нет, – быстро и твердо ответил Бестужев. Помолчал и признался. – Но как тяжело на сердце!

– Вот так всегда с вами, молодыми. Сами не знаете, что хотите, – отец Александр помотал головой и предложил. – Пойдем лучше выпьем.

В отличие от гор, в Порту спиртного было полно на самый разный вкус. Горожане какое-то время не знали, как себя вести, побаивались горцев, но жизнь очень быстро вернулась в прежнюю колею. Единственное – во всех многочисленных барах люди гадали, что ждет их в будущем, и каждый решал, уезжать отсюда, или нет? Большинство хотело остаться. Привычка. Не каждому хочется менять свою жизнь.

– По-моему, вон там, – Бестужев указал на дверь, над которой висела какая-то вывеска.

– А здесь было бы неплохо построить храм, – отец Александр указал на небольшой сквер.

В Барате уже строилась церковь, однако священник не собирался ограничиваться ею. Непорядок, когда на целую планету один Дом Божий.

– Вас одного не хватит, – заметил Бестужев.

– Почему – одного? Раз паства растет, появятся и служители Божьи, – пробасил отец Александр. – Всему нужно время. Мы можем двинуться дальше, но Вера останется с людьми. Чую, нам еще придется попутешествовать между мирами.

Внутри бара господствовал полумрак. Часть столиков была занята, однако оставались и свободные, и монах с офицером сразу сели за один из них.

– Но почему она так? – с тоской спросил Бестужев.

Он машинально извлек папиросы, а затем призывно щелкнул пальцами в сторону барной стойки.

– Эй, человек!

Отец Александр лишь вздохнул и положил на стол могучие длани.

Рядом с ними вырос официант. С острыми ушами и вытянутой вперед заросшей шерстью мордой.

Поручик смерил гууса взглядом, а затем махнул рукой:

– Да ты и не человек вовсе. Но все равно, принеси-ка нам выпить по чарочке, – прикурил и добавил, пока официант не ушел. – Для начала.

2009, г. Клайпеда