Вот генералу явно не повезло. По незнанию он поставил не на ту сторону, и проиграл. Но все же выдать представителя Альянса дикарям нельзя, дурной прецедент может в дальнейшем сыграть со всеми злую шутку, да и что бы ни творили военные, главное в том, что они свои.

Официально, для жителей Зенграба, причем – для всех, дабы информация не просочилась к горцам хотя бы ненароком, генерал был отдан под суд. В реальности – за отсутствием состава преступления и превышение полномочий переведен на ту же должность в мире под странным названием Скорпион. Откровенно говоря, по сравнению с новым местом службы даже Зенграб казался центром цивилизации, так не на всю же жизнь! Годик, другой, и можно перебираться куда-то в миры метрополии.

– Даже жаль, что новоделы убрались с Зенграба, – уже нормальным тоном пожалел Роуз. – Все-таки, мог бы быть чудесный репортаж – дикари посреди очага цивилизации. Не забудь только закрыть магазины с бытовой техникой. Нечего снабжать ею дикарей!

– Я уже распорядился. Но что Чейли улетела – действительно жаль. Могла бы подождать еще несколько дней. У меня для полноценного освещения событий просто средств не имеется.

– Будут, – обнадежил его сенатор. – Теперь все будет. И своя пресса, и техника, включая навозоуборочные машины. Гости же наверняка нагадят на все улицы. Вот завтра увидишь, какого быть властителем целой планеты.

И Роуз вновь весело рассмеялся, довольный шуткой.

Переходы подгадали так, чтобы въехать в город еще до полудня. Пришлось специально сделать последнюю остановку чуть пораньше, зато хоть нашлось время для приведения себя в порядок. Даже горцы постарались выглядеть по-праздничному, сменив обычные халаты на парадные, самых разных расцветок, и теперь свита повелителя гор поражала своей пестротой. И уж, конечно, участники экспедиции почистили форму, чтобы хоть как-то соответствовать величию момента.

За весь долгий путь по полупустыне и по степи никаких особых происшествий не было. Гроза торговых караванов и одиноких путников – таинственные крокусы – не попались ни разу. Вернее, пару раз по ночам издалека раздавались какие-то подозрительные звуки, однако под предлогом защиты от опасностей людей с Джавадом шло столько, что даже самые голодные хищники не решились бы атаковать движущийся отряд.

Отряд – это так, для красного словца. На деле по здешним меркам он вполне мог называться небольшой армией. Едва ли не каждое племя выставило своих лучших воинов, и в итоге в поход отправилось больше тысячи человек. Никаких кремневых ружей – ради такого случая были собраны все имевшиеся в распоряжении горцев винтовки, включая полученные первым правителем гор от людей Порта. Винтовок даже оказалось неожиданно много, и вторая часть вооруженных воинов как раз в этот момент сопровождала караван в Порт-От, первый самостоятельный караван за едва ли не столетие.

Охрана каравана была не меньше, чем у Джавада. Предлог был тот же – защита от крокусов, и потому никаких особых нареканий у сенатора подобное вызвать не могло. Так, были выдвинуты кое-какие аргументы, но они были разбиты в пыль, и больше к этому вопросу решили пока не возвращаться.

Основная часть армии шла в поход пешком. Лишь своего рода отборная гвардия Джавада, да некоторые из присоединившихся племен имели собственных лошадей. Остальные передвигались на своих двоих, а припасы вслед везли на все тех же неприхотливых ишаках. Верблюдов, как уже давно выяснили казаки, на планете не было.

Восход солнца был встречен молитвами. Большинство горцев привычно возносили хвалы пророку Селиму, равно как и просьбы ему помочь в святом деле, а несколько в сторонке перед походным аналоем застыл отец Александр.

Казаки во главе с Буйволовым находились в охранении торгового каравана, однако место каждого из них было занято новообращенными местными жителями. Главным образом – аминами и хитчами, однако рядом с ними стояли и представители иных племен. И пусть положенные песнопения звучали пока не очень дружно, и многие путались в словах, главное ведь не жесткий канон, а та искренность, с которыми молящиеся обращаются к Богу.

Даже Миша Вознесенский крестился на сей раз вполне искренне, и рядом с ним молились еще двое прирожденных атеиста – дядя Жора с племянником.

Иногда самый неверующий человек нуждается в поддержке свыше. Тем более – накануне решающегося часа.

– Миром Господу помолимся, – перекатывался над степью могучий бас Александра и нестройный хор вторил ему:

– Господи помилуй!

Местные никаких священнослужителей не знали. Каждый из них клал поклоны и что-то шептал сам по себе, в соответствии с какими-то усвоенными обрядами. Они начали раньше, и закончили в массе своей тоже раньше, и теперь освободившиеся от общения с пророком люди с интересом смотрели на адептов иной религии. Не знающим церкви всегда странно, что есть специальные люди, занятые исключительно службой и всеми связанными с душами делами, а общность и красивая сложность воззваний к божеству производила впечатление и поневоле заставляла задуматься: не правы ли пришельцы, учителя и помощники? Может, легендарный Селим, выведший поверившие ему народы в здешние горы всего лишь выполнял волю иного Бога, и вот теперь настала пора вернуться к прежней вере?

Может, дело бы обстояло иначе, однако священные книги, как верно когда-то отметил отец Александр, отнюдь не христианские, были утеряны, и религия на Зеграбе базировалась не на каких-либо хрестоматийных текстах, а исключительно на преданиях и человеческой памяти. Как ни крути, довольно капризной штуке, многое способной забыть, а оставшееся – исказить. И аборигены это прекрасно понимали. По крайней мере, те из них, кто вообще способен был понимать. Люди-то бывают разные, и некоторые из них вообще не способны на мыслительные усилия.

Наконец, молебен закончился. Все, начиная с полковника, приложились к кресту, и Кречетов вернул фуражку на голову:

– С Богом!

По всем расчетам торговый караван уже должен был со вчерашнего дня находиться в Порте-От, однако судьба порою умудряется впутаться в самые выверенные расчеты. Оставалось молиться, чтобы они оказались верными, и Буйволов выполнил возложенное на него точно и в срок. В противном случае игра грозила обернуться таким проигрышем, что о нем не хотелось и думать.

Ритуал встречи был согласован заранее. Сенатор с компанией считали, будто дикари обязаны быть падкими к внешним проявлениям уважения, и решили выторговать себе дополнительные очки в грядущих переговорах.

Еще за пару километров до города, там, где эскорт Джавада въехал на дорогу с каким-то твердым покрытием, в качестве первых встречающих застыл автомобиль. Солидный, вытянутый, с открытым верхом, блестящий, как монета на припекающем солнышке. Чуть в сторонке застыла четверка мотоциклов с наряженными в парадную форму полицейскими.

Официальных встречающих оказалось трое – шоферов и охрану в расчет можно было не брать. Зато из троих – двое оказались знакомыми, да еще как!

– Первый референт сенатора Элизабет Роуз, – выступил вперед переводчик, указывая на девушку.