1179 год

Дай-дин двадцатое лето. В третий месяц Тушань-кэ-нин сделан младшим министром. В четвертый месяц Ши-цзун сказал министрам: "Вельможи нюйчжи говорят, что я слишком умерен в расходах на стол и другие потребности. Но я думаю иначе. Можно ли назвать чрезмерную расточительность хорошим делом. Притом я сделался стар и не нахожу для себя удовольствия в яствах из убитых животных. Уметь соблюдать умеренность и для царя не есть порок. Если моя одежда сделается грязной,[358] я всегда прикажу ее мыть, и тогда только сменяю ее, когда уже обветшает. Прежде шатры (царские) украшали золотом; ныне не должно быть этого. Довольно и того, если будут удовлетворены нужды, зачем непременно показывать во всем пышность?".[359] В десятый месяц государь говорил министрам: "Я знаю, что государю неприлично входить в исследования маловажных дел, но замечая в вас чрезмерную беспечность, я иногда расспрашиваю об оных. Так, в настоящее время мне доносят, что всеми землями по северную сторону гор{491} завладели сильные дома царевичей и царевен и, не обрабатывая оных для себя, отдают их в наем поселянам. Господа! Все сие происходит от вашей невнимательности. Вы обязаны со всем усердием прилежать к делам. Не причиняйте мне беспокойств и печали". В сие время министр Вань-янь-шоу-дао просил увольнения от должности. "Министр! — сказал император. — Ты потомок заслуженных вельможей прежних государей, поэтому я нарочно возложил на тебя важную должность правителя государства. Со времени принятия оной ты исполнен был верности и усердия, за что я весьма доволен тобой. В настоящее время ты, за старостью, просишь увольнения, и в этом ты соблюл обязанность министра. Но для заступления твоего места еще не найден человек достойный, почему нельзя удовлетворить твоему прошению. Послужи еще". Император говорил министрам: "Всякий служащий, доколе находится при низших должностях, старается быть правосуден и бескорыстен с тем, чтобы получить повышение; в то время трудно узнать, хорош он или худ. Но когда он сделается большим чиновником, тогда при рассмотрении его дел становятся ясными его природные склонности. Так, чиновник чжао-тао-сы{492}[360] по имени Чжэ-дянь сначала, когда был чиновником тун-чжи в Дин-чжу{493}, а потом чиновником ду-сы{494}, нисколько не руководствовался личным пристрастием и везде славился честностью. Но когда сделался чжао-тао-сы (начальником военного комитета), он стал уже не в силах воздерживать самого себя. Страсти людей быстрее горного потока, поистине трудно знать их". В другой день государь говорил министрам: "Недавно я читал историю "Цзы-чжи тун-цзянь" и нашел в ней по порядку описанными возвышение и падение династий. Она по справедливости есть зерцало предосторожностей. Сы-ма-гуан{495} писал сию книгу с особенным вниманием,[361] из древних историков никто не превзойдет его. Ныне чиновник чжао-шу-лан{496} по имени Мао-хой постоянно делает удовлетворительные ответы на мои вопросы. Его следует определить в должность тай-чан, дабы из его рассуждений можно было черпать пользу". В одиннадцатый месяц Ши-цзун повелел министрам, чтобы областные начальники, при выборе служащих для поощрения, других возвышали и употребляли к должностям людей бескорыстных и способных, хотя бы сие случилось до наступления их срока к экзаменам. В двенадцатый месяц император говорил министрам: "Вань-янь-лян с чиновниками поступал так, что за одно слово, сказанное согласно с его мыслью, возвышал, и за одно слово, сказанное невпопад, понижал и наказывал. В разговорах всякий может иногда ответить удачно и иногда ошибиться, даже мудрец не свободен от ошибок. Издревле при употреблении чиновников всегда обращали внимание на их службу, что касается до их ответов, то можно ли различать по оным достойных от недостойных? При избрании людей я употребляю тех только, коих все признают способными, и не полагаюсь на одни собственные знания".

1180 год

Двадцать первое лето Дай-дин. В первый месяц Ши-цзун, узнав, что в Шаньдунской области в Дай-мин-фу (и других) местах жители мэн-ань и моукэ из тщеславия вдались в роскошь и не стараются о земледелии, послав туда особого чиновника с повелением: по верном определении количества земель, разделить оные между жителями по числу душ и непременно заставить их заниматься землепашеством. Если же где пахотных земель много, и для возделывания оных недостаточно сил туземных жителей, то приказать оныя отдать в наем другим и строго воспретить всем во время земледелия пьянство. В уезде Юн-ци-сянь жил некто Юй-ли-е, родом киданец, служивший в полку (мэн-ань) Алибу. Сей Юй-ли-е имел двух жен, из коих от главной прижил шесть сыновей, а от второй — четырех. По смерти его старшей жены шесть сыновей ее, построив шалаш на могиле своей матери, поочередно стерегли оную. Тогда дети младшей его жены сказали: "Покойница была нам старшей матерью, прилично ли нам не хранить ее останков?" После чего и они, держа очередь, до трех лет стерегли ее могилу. Император в проезд свой тем местом на облаву, услышав о такой сынопочтительности к родителям, назначил им в награду пятьсот связок мелкой монеты и повелел уездному начальнику раздать им сии деньги на торговой площади на глазах народа, дабы поощрить тем к сынопочтительности других. Во второй месяц, по смерти второй императорской жены Ли-ши, Ши-цзун ездил для совершения поминального обряда во дворец Син-дэ-гун, где лежало ее тело. В проезд свой через торговую площадь, не слыша звуков народной музыки, он обратился к министрам и сказал: "Не по случаю ли смерти княгини воспрещена народная музыка? Низший класс народа, ежедневно увеселяя других музыкой, добывает через это себе пропитание. Но когда запретят ему пользоваться своим искусством, то с сим уничтожаются его житейские помыслы. Никак не должно простирать на него запрещений. На днях, когда я хотел ехать в Син-дэ-гун, мне предложили выехать воротами Цзи-мэнь, но из опасения причинить беспокойства торгующему классу народа, я нарочно отправился другой дорогой. При всем том, я и здесь усматриваю, что в некоторых домах, находящихся вблизи дороги, выломаны окна и двери и закрыты занавесями. К чему такая предосторожность? Впредь не делать подобных разорений". В третий месяц Ши-цзун говорил министрам: "В настоящее время я слышу, что цзедуши в Цзун-чжоу{497} по имени Асы-мань во многих случаях поступать незаконно, равно в Тун-чжоу чиновник цы-ши по имени Вань-янь-шоу-нэн со времени возложения на него должности чжао-тао не соблюдает чистоты (бескорыстия). Когда высшие чиновники, занимая важные должности, поступают противозаконно, прокуроры никогда не представляют на них обвинительных донесений. Напротив, когда пуса-па-е взял у своего подчиненного два мяча, они за такое маловажное дело в своем донесении присудили наказать палками.