отряд. Даже аура Джардира окрасилась страхом. Падение в воду потрясло его, хотя он выбрался с победой.

Арлен не стал раздумывать:

– Я пойду.

Шанвах поклонилась:

– При всем уважении, Пар’чин, идти должна я – как самая ненужная.

Арлен нахмурился, и аура отважной девушки залилась краской.

– Чтобы я больше такого не слышал, Шанвах! Мы все нужны. Если там подстерегает опасность, то больше шансов выпутаться как раз у меня. На худой конец, растворюсь.

Ренна положила руку ему на плечо:

– Ты слышал зов?

Арлен накрыл ее кисть ладонью:

– Да. Теперь это скорее приказ.

– Ты станешь былинкой в бурном ручье, – сказала Ренна. – Не делай этого, если останется выбор.

Шанджат рассмеялся:

– Твоя самка совершенно права. У вас слишком немощные мозги, иначе мы бы давно достигли мозгового двора. Ваш глупый поход мог закончиться месяцами раньше.

Он не сказал, чем именно, но Арлен понял: демон скрывает какой-то козырь – последнюю хитрость, что-то неожиданное. Нужно быть начеку.

Ренна сняла с пояса нож:

– Возьми.

Глаза Арлена округлились. Ренна ненавидела отца, но его нож был для нее самой большой драгоценностью. Важнее бус из речных камешков, подаренных Коби Рыбаком, и меченого обручального кольца от Арлена. У него перехватило дыхание.

– Рен, я не могу…

– Можешь и возьмешь, – оборвала его Ренна. – Ты там не развернешься с копьем, если дела будут дрянь.

– У меня есть нож. – Арлен тронул свой, но шестидюймовый клинок казался убожеством рядом с меченой бритвенно-острой сталью длиною в фут.

Ренна фыркнула.

– Им можно намазывать масло или обстругивать палочку, но в бою толку мало. Девочки, может, и говорят мальчикам, что размер не имеет значения, но это только, чтобы потрафить, – подмигнула она.

Усмехнувшись, Арлен снял с пояса меньшие ножны и заменил их увесистым клинком Ренны.

Она взяла его за подбородок и впилась губами в губы.

– Но верни его в целости. И сам вернись.

– Свети здесь солнце, я бы им поклялся. – Арлен еще раз поцеловал ее и разделся, оставив на себе только бидо и пояс.

Шанвах задержала на нем взгляд, но опомнилась и отвернулась. Арлен покосился на Ренну, но та, обычно ревнивая, лишь улыбнулась. В последнее время они с Шанвах сильно сблизились.

Не теряя времени, Арлен вошел в холодную воду и несколько раз глубоко вздохнул. Затем, наполнив легкие воздухом, нырнул. Его пробрал озноб. Вода была темна и не содержала магии. В ней не наблюдалось ни водных демонов, ни другой жизни.

Он зарядил накожные световые метки, чтобы осветить путь. Сделав несколько мощных гребков, он оказался под камнями и постарался не думать о многотонном грузе, нависшем сверху.

«Тысячу лет пролежали – небось не обвалятся и сейчас». Он понимал это умом, но не мог справиться с нарастающим ужасом.

Следующая минута показалась вечностью, но потом он, как и пообещал демон, вынырнул в воздушный карман.

Арлен ждал большего и надеялся хотя бы высунуть голову и плечи, однако зазор местами не достигал в высоту и двух дюймов – хватало ровно настолько, чтобы запрокинуть лицо, выставить нос и рот, быстро сделать несколько вдохов и снова нырнуть.

И все же путь казался свободным, если не принимать в расчет илистой мути, которая поднималась по мере его продвижения, да неизменных придонных кораллов. Когда он проплывал, они тянулись к свету, как разворачиваются к солнцу цветы.

Он доплыл до второго кармана, затем до третьего. При следующем погружении световые метки чуть потускнели, и он их подзарядил.

Что-то схватило его за ногу, когда он отталкивался, и Арлен резко остановился, выкашливая пузырьки драгоценного воздуха и чуть не хлебнув воды.

Обернувшись, он увидел, что ногу обвил червь, который выполз из коралловой трубки. Тот впился в икру головным концом, как присоской со щупальца водного демона. Червь ярко светился магией, и Арлен почувствовал, что его собственные силы тают.

Другие трубки тоже встрепенулись и развернулись к нему. Черви высунули рот и принялись сосать воду, словно младенцы – титьку. Все они сияли, тогда как Арлен тускнел.

Он поздно осознал опасность. Инстинктивно Втянул, стремясь возместить потери, но внешней магии не было. Ею питались эти твари, и его порыв их только раззадорил. Ближайшие дружно потянулись к нему.

Он было взялся за нож Ренны, но черви проявили неожиданную прыть и оказались намного длиннее своих трубчатых вместилищ. Они оплели его по рукам и ногам, один обвил торс, другой обхватил шею. Затем принялись сжиматься, как песчаные змеи, удушающие мышей.

К нему как будто подключили вакуумный насос Лиши, который выкачивал магию, словно кровь. Его сверхъестественная мощь иссякла. Метки померкли.

Теперь он был просто Арленом Тюком, тонувшим в черной воде под миллионами тонн камней. От этой мысли его сковал ужас, и он, на миг прекратив борьбу, поддался силам, тянувшим его вниз.

Затем, как часто бывало в такие минуты, раздался голос Джефа Тюка.

«Ты, как всегда, беспомощен, Арлен Тюк. – Слова, произнесенные четверть века назад в Рыбном Месте, где Арлен учился плавать. – Будешь тонуть или все-таки поплывешь?»

– Поплыву, – злобно выдохнул в воду Арлен, как сделал давным-давно. Он выхватил из ножен нож, приложил к предплечью и вонзил в прицепившегося червя.

Нож Харла был остер, словно ум старого греховодника. Арлен взрезал червя, и бо́льшая часть отвалилась. Осталось лишь несколько дюймов, и Арлен чувствовал, как обрубок пытается всосать магию, но теперь, без корней, его старания стали жалкими, ими можно было пренебречь.

Зато другие насыщались вовсю, и Арлен знал: надолго его не хватит. Что, если они пожрут последнюю искру, благодаря которой он еще жив?

Меточное видение замутнялось, а вода темнела, несмотря на колоссальную мощь червей. Им бы пылать, как солнце.

Сосредоточив волю, он противопоставил их Тяге свою и словно поплыл против течения, но брешь закрылась.

Тогда он высвободил другую руку, туго натянув впившегося червя, и полоснул по гадине клинком. Не стало еще одной утечки, и он даже смог Втянуть немного энергии из обрубка.

Затем схватил червя, который обвивал торс. Тот был сплошным скользким мускулом – настолько толстым, что пальцами не обхватишь, и слишком сильным, чтобы отодрать. Сориентировавшись на ощупь, Арлен полоснул снова. Сталь пронзила червя и вошла в тело, но было не понять, глубоко ли, да и тревожиться об этом не стоило.

Половина твари отвалилась, и он, глубоко Втянув от оставшейся, вернул часть украденной энергии и оторвал паразита от кожи.

Меточное видение восстановилось. Остальные черви зажглись, как бумажные фонарики, и осветили илистое дно. Вода помутнела от крови Арлена и слизи, которой сочились разрубленные червяки.

Почувствовав их слабость, Арлен нырнул