бор, дыши, хоть захлебнись.

Василий вышел. Медленно побрел в сторону жилого массива.

Микрорайон «Бор» начинал просыпаться. Улицы, автобусные остановки оживали машинами и людьми.

Василий пересек центральную дорогу микрорайона, прошагал мимо длинного девятиэтажного дома, названного горожанами «китайской стеной», мимо большого здания кинотеатра и присел на скамью перед магазином, предварительно смахнув со скамейки оставленную кем-то скорлупу фисташек.

Под ногами тротуарная плитка, за бордюром клумба с цветами и кустарником. Мелькают прохожие.

Василий затих и задумался. Вздрогнул от голоса, прозвучавшего сбоку. Повернул голову – Прондопул.

– Что такое твое прошлое? – говорил тот, взглядом сбрасывая пылинку с лацкана пиджака. – Миг, и даже много меньше, уловить невозможно. Если ты попытаешься поймать его, тебя ждет неудача. Не разочаровывай себя, ибо вернуться в прошлое и поправить его ты уже не в состоянии. Стало быть, зачем гоняться за тем, что не нужно тебе в будущем? Теперь тебе важнее узнать, откуда проросло зерно и что можно вырастить из него.

Василий чуть отодвинулся, пальцами поправил стрелки на серых брюках:

– Вы сами-то поняли, что сказали? – спросил, недовольный внезапным вторжением архидема в его раздумья. – Глаза бы вас не видели!

– Глаза не главное, они могут и не видеть! – холодом обжег Прондопул.

– Без глаз далеко не уйдешь. – Поморщил переносицу Василий.

– Иногда наоборот. – По щеке Прондопула пробежала короткая тень усмешки.

– Вы предлагаете ослепнуть? – вспылил Василий. – Отказ от прошлого означает – жить вслепую! Такая жизнь не имеет смысла!

– Никакого, – охотно подхватил Прондопул, – когда все предрешено. Вот только как быть с душой? Для нее предопределение – это путы на ногах. Ей нужна свобода.

– К чему вы? – Василий ощутил пустоту в голове и будто уткнулся в тупик.

– Постигать всегда сложно, – туманно откликнулся архидем.

Щека Василия дернулась, он сделал паузу и после глухо буркнул:

– Разберусь без вас.

– Без меня – никогда, – пригнул голову Прондопул. – Человеческой жизни мало, чтобы узнать предназначение. Твое рождение предопределено. Если кесарево кесарю, Божие Богу, то Игалусово Игалусу – Взгляд архидема пронизывал морозом.

– Мне не интересно это, – снова отодвинулся Василий, по коже до боли заскребли мурашки, ладони вспотели, захотелось вскочить и убежать.

– Ты не хочешь знать, для чего рожден? – спросил Прондопул, удерживая его на месте.

– Как будто вы знаете, – вскрикнул Василий и отвернул лицо. Взгляд упал на стройную, красивую девушку, что вышла из-за угла. Показалось, она была нереальной, не шла, а плыла над землей, плавно перебирая длинными ногами. Короткая пепельная юбка – колокольчиком, обтягивающий до горла сиреневый топ. И только легкий стук каблуков и едва уловимое касание подошвами обуви тротуарной плитки возвращали реальность. Длинные русые волосы развевались как на ветру, хотя никакого ветра не было. Блеск глаз и улыбка на кончиках губ. Девушка двигалась по тротуару вдоль магазина, не смотря по сторонам и не обращая внимания на двоих, безотрывно следивших за нею со скамейки.

У Прондопула по лицу проползла мрачная тень:

– Она тебе не пара, – жестко выговорил он.

– Почему? – удивился Василий.

– Из-за тайны твоего рождения! – ответил архидем, и его лицо покрылось черной маской.

– Это не убедительно, – отмел Василий, вскочил на ноги и пошел за девушкой.

Через несколько шагов оглянулся. Скамья была пустой.

Глава тридцать первая

Диана

Девушка шла быстро. Василий сзади не решался заговорить. Наконец она резко недовольно оглянулась, смутив его. Василий растерялся, улыбнулся и поздоровался. Она удивленно спросила:

– Вы что-то хотите?

Вместо ответа у него вдруг вырвалось:

– Вы тоже думаете, что вы мне не пара?

Вопрос неожиданно рассмешил ее, она засмеялась легко и весело и осадила встречным вопросом:

– А вы думаете иначе? – глянула с любопытством. – По лицу вижу, что так. Но кто же тот, с кем вы не согласны?

– Прондопул, – ответил Василий и осекся: вряд ли девушке было понятно, о ком шла речь.

Она действительно не поняла, пожала плечами:

– Я не знаю этого человека.

– Он не человек, – торопливо подсказал Василий, на полшага опережая и заглядывая ей в глаза. – И он утверждает, что знает все.

Девушка вскинула брови, глаза расширились. Собеседник говорил странные вещи, хотя вел себя вполне нормально. Не навязывался, не хамил, не раздувался от самоуверенности и не балагурил безостановочно, как делают многие, надоедая с первой минуты. Стоило бы отшить приставалу, но что-то удерживало ее, затягивало, как в водную воронку. Парень волновался, и девушка, рассудив, что отвадить всегда успеет, спросила:

– Как может не человек что-либо утверждать? – Затем, решив, что собеседник пытается шутить, слегка поддела: – У вас своеобразный юмор. Вы всегда так пристаете к девушкам?

Василий поджал губы, подумав, что выглядит глупо, не стоило вообще упоминать о Прондопуле, и добавил:

– Это не юмор. Вы мне понравились.

– Предлагаете рассмотреть вашу кандидатуру? – улыбнулась она.

Он подождал, заметив на ее лице улыбку:

– Рассмотрите.

Ответа не услышал. Внезапно налетел ветер, подхватил с земли пыль с мусором и обрушил на их головы. Солнце исчезло в черном вихре. Словно когтями черных воронов ветер рвал в клочья одежду.

Девушку сбило с ног и швырнуло на землю. Василий кинулся к ней, подхватил, поднимая и прижимая к себе, сцепил пальцы в замок. Новый удар вихря опрокинул двоих, потащил по земле, закрутил и заухал глухо и злобно. Потом подбросил в воздух и куда-то понес в клубах грязи.

Василию в уши ударил отчетливый вой, требуя оставить девушку. Но он до боли в мышцах держал ее. Казалось, длилось это бесконечно. И вдруг все прекратилось. Круговерть схлынула, над головой запылало яркое солнце в чистом голубом небе. Они стояли на ногах, крепко обнявшись, грязные, в изодранной одежде.

Девушка, медленно приходя в себя, прошептала, поднимая лицо:

– Что произошло?

– Это все – он, – уверенно отозвался Василий, почти касаясь губами ее уха. – Прондопул.

– А-а, – неосознанно протянула девушка.

– Он сказал, что мы не пара, – напомнил Василий и стал разжимать руки. – Он хочет, чтобы я подчинился ему. А вы хотите, чтобы я послушался его?

Вопрос повис в воздухе. У девушки еще гудело в ушах от урагана, она с трудом воспринимала слова Василия. Отстранилась и огорченно посмотрела на остатки своей одежды. Василий почувствовал себя виноватым: все случилось из-за него. Она огляделась:

– Где мы? – Голос ее вздрогнул.

Поляна, трава под ногами, по сторонам вразнобой торчат деревья, склон горы с орешником, внизу у подножья извилистое узкое русло незнакомой речушки. Ответа на ее вопрос у Василия не было. Впору самому задавать вопросы. Убежден был только в одном:

– Это Прондопул запугивает нас.

– Зачем ему нужно запугивать меня? – спросила, не зная, о ком шла речь.