Черт дери! Его план был так хорош, что отказаться от него, означало отступить и начать все сначала. Плечи Джейсона застряли, руки, закованные в наручники, еще больше ограничивали движения. Он почувствовал, что не может дышать, узкие стены не позволяли грудной клетке расширяться. Воздух, гонимый вентилятором, не содержал больше кислорода, только пыль и запах горелого машинного масла. Хоэртон потерял сознание.

Сын. Его сын. Жена была счастлива, когда он родился, а Хоэртон в это время был сосредоточен на поисках работы и благоустройстве жизни. Он тоже был счастлив, разве только виду особо не подавал, ему было не до этого. Он хотел, чтобы его семья ни в чем не нуждалась. Он слишком любил их всех, чтобы быть счастливым, когда им даже негде было переночевать. Но он добился всего, он заработал достаточно денег, чтобы приобрести собственный дом в очень хорошем районе. Он посвятил этому себя без остатка. Напрасно. Его жена погибла, когда сыну было пять лет. Все, ради чего он жил и боролся, перестало существовать.

Его сын. Как Хоэртон мог допустить, чтобы вместе с женой умерли все его чувства, в том числе и отцовские? Как он мог допустить, чтобы ребенок потерял отца вместе с матерью? У Хоэртона когда-то было все, а теперь он один, застрявший в вентиляционной трубе, на окраине космоса, дышит пылью и жалеет себя.

Джейсон очнулся. В голове была пустота. Он не чувствовал ни рук, ни ног. Он мог шевелить ими, но создавалось ощущение, что их просто нет. Однако сломанная ключица болела с прежней силой. Джейсон вытянул руки, выдохнул из легких остатки воздуха и стал переворачиваться, вкладывая в это все свои силы. Приступ клаустрофобии возобновился, Хоэртон напрягся изо всех сил, что-то больно хрустнуло в плече. И тут он провернулся. Мгновенно стало свободно, он без труда прошел поворот и продолжил движение. Через полчаса он провалился в очистительную камеру, заполненную пылью до половины. Нащупав люк, Джейсон с третьего удара выбил его ногой.

Хоэртон вывалился в вентиляторный отсек. Две машины работали, одна стояла в резерве. На полу валялись какие-то детали. В углу были сложены рулоны утеплителя. Под потолком тускло горела единственная лампочка. Вокруг ни души. Джейсон осторожно открыл внешнюю дверь. Тишина. Впереди, насколько он помнил, находится индустриальная зона, где-то там должен быть прямой лифт к докам. Хоэртон вернулся в вентиляторную, подобрал с пола здоровенный гаечный ключ, намереваясь использовать его в качестве оружия при необходимости, и отправился искать лифт.

Индустриальная зона располагалась на самых нижних уровнях Хьюго-Доран. Ниже был только генератор гравитационного поля. Здесь проживал и трудился в основном обслуживающий персонал, состоящий примерно из полутора сотен человек.

База находилась на стадии реконструкции, поэтому все нижние уровни были завалены и заставлены строительным материалом пополам с мусором. Даже машинные отделения лифтовых и подъемников были заняты под складские помещения.

По пути к основному транспортному узлу Хоэртону предстояло пройти через нагромождения толстенных труб, увязанных в пачки по три штуки, склад контейнеров и транспортерный модуль, который в данный момент не работал. Единственным функционирующим механизмом на всей палубе был подъемник, доставляющий материалы на строительную площадку, на которой под чутким руководством генерала Амарго ударными темпами шло возведение «арки из кости», по чертежам, срисованным с табличек цивилизации моссов. Пройдет совсем немного времени, и Висенте запустит эксперимент по открытию портала в другую Вселенную. Смертельный, бесчеловечный эксперимент.

Несмотря на все добытые сведения и сделанные выводы, Джейсон продолжал надеяться, что ошибся. Продолжал верить, что все произойдет в сугубо научных рамках, после чего будет свернуто для изучения полученных данных и повторится еще не скоро.

На строительную площадку Хоэртону не было необходимости соваться, тем более сейчас, когда подготовка находилась в завершающей стадии. Очень даже вероятно, что генерал выставил там усиленную охрану, а в свете последних событий и вовсе приказал им бдеть как никогда и проверять всех подряд.

Джейсону нужно просто добраться до подъемника и подняться на пару ярусов выше, к докам.

Палуба была плохо освещена, свет от тусклых ламп, расположенных высоко под потолком, плохо проходил сквозь пыльный воздух и нагромождение балок и перекрытий. Пробежка до подъемника не должна составить особого труда, предполагал Хоэртон. Места для того, чтобы укрыться от случайных патрулей, было более чем достаточно.

Откуда-то сверху с мостков, послышались голоса и торопливые шаги. Хоэртон прибавил шагу. Впереди на полу лежала вязанка широких труб. Джейсон забрался в одну из них.

Рядовая солдатня, служащая на базе – совсем молодые юнцы. Справиться с ними не составит особого труда. А вот офицерский состав немного постарше. Как правило, сюда попадают опытные вояки, которых держат в качестве запаса сил. Правда, Джейсон до назначения на базу не имел военного стажа, за исключением обязательной призывной службы, но быстро дорос до лейтенанта, снискав уважение начальства и сослуживцев за светлую голову и умение быстро принимать важные, а самое главное, правильные решения. Теперь те, кого он знал и с кем работал, с кем делил эти два с небольшим года, стали его врагами. Они будут стрелять, несмотря на все пережитое когда-то вместе. Хоэртон не винил их, они были солдатами и подчинялись приказам, а он стал преступником в их глазах, хотя состава преступления не видел.

Времени с момента побега прошло достаточно. Наверняка его уже ищут. Не исключено, что разговаривающие наверху пришли сюда именно по его душу.

– Вот он, – произнес кто-то из солдат. – Обходите справа.

Хоэртон был уверен, что его никто не видит. Значит, вояки применяют детекторы движения или теплового излучения для его поимки. Детектор цепляется за движущийся объект и не отпускает, запоминая местоположение, даже если тот остановился и какое-то время находится в состоянии покоя. Так что, попавшись в «поле зрения» детектора один раз, избавиться от него весьма и весьма сложно.

Чтобы оторваться, нужно найти движущийся механизм. Джейсон выбрался из трубы. В его голову тут же уперлось дуло автоматической винтовки.

– Стоять, – все, что успел произнести солдат, прежде чем получил гаечным ключом по лодыжке. Падая на пол, он нажал на курок, очередь рассекла пучок кабелей под потолком. Свет погас. Сбоку на Хоэртона налетел еще один солдафон. Джейсон пригнулся и перекинул его через себя. По трубам застучали пули, рикошетя и высекая снопы искр. Первый солдат, успевший подняться на ноги, оказался ранен своими же и упал на Джейсона, забрызгав его своей кровью.

– Прекратить огонь! – заорал командир.

Выстрелы стихли.

– Хоэртон! У меня приказ стрелять на поражение в случае оказания сопротивления, так что не дергайся, если хочешь жить. Выходи с поднятыми руками!

Это был сержант Пол Матус, Джейсон узнал его по голосу. Типичный вояка, считающий себя «машиной для убийства», как он сам любил выражаться. Хотя на самом деле простой выскочка, не участвовавший ни в одном из боевых действий, а перед начальством выкатывающий грудь так, словно прошел сквозь преисподнюю и не оставил там камня на камне. Впрочем, по своим методам Матус был достаточно крут. Вообще-то, Хоэртон тоже не участвовал в боях (время сейчас относительно мирное), но у него хотя бы была мотивация, чтобы поиграть в войну.