С этими мыслями Джейсон уснул снова, и его разум, освободившийся от груза переживаний, не посылал ему больше никаких снов.

Часов в камере не было. Хоэртон проснулся от звука открывающегося окошка на двери. Обед был или уже ужин, он не мог определить. Внутреннее чувство времени перестало функционировать либо еще не активировалось.

– Эй, постой! – крикнул Хоэртон в пустоту. – Принесите мне бумагу и ручку!

В ответ тишина. Джейсон оказался в типичной ситуации, когда человек собирается предъявить властям свои права, но сделать этого ему просто не дают.

Решив действовать наверняка, он просидел около часа у окошка, дожидаясь новой явки. Когда наконец появилась рука, чтобы забрать посуду, Хоэртон схватил ее за запястье и подтянул хозяина конечности настолько резко, что тот ударился головой о дверь с той стороны.

– Мне нужен генерал Амарго! – прорычал Джейсон. – Вызови его по коммуникатору, или я сломаю тебе клешню!

В знак того, что он не шутит, Хоэртон еще раз дернул владельца руки. Снова послышался удар. Затем последовала долгая возня с той стороны двери, переговоры по местной связи, ругательства и чей-то смех. Джейсон не отпускал руки, пока не услышал голос генерала. Амарго мог отправить вместо себя кого-нибудь другого, но почему-то не рискнул. Хоэртон решил, что все-таки не все так гладко с Пожирателем.

– У меня есть важная информация, – сказал он, едва фигура Висенте мелькнула по ту сторону окошка.

– Я помню об этом, и мне было интересно, поделишься ты ей в конце концов или нет, – проговорил генерал ехидно.

– Нужно было все обдумать. Я никогда не рассматривал свое начальство с позиции врага. Кроме того, писчих принадлежностей я так и не допросился.

– С каких это пор я стал тебе врагом?

– С тех пор, как засунул меня сюда.

– Это всего лишь мера предосторожности.

– Информация касается груза, – сказал Хоэртон. – Если предосторожность важна, нужно выбрать другое место для общения.

– Покажи руки, – приказал генерал.

Хоэртон просунул скованные руки в окошко. Дверь открылась. Рядом с Амарго, кроме разносчика пищи, оказался еще один человек с оружием, сохранявший все это время молчание и относительную неподвижность.

– Пойдем в мой кабинет. Держись впереди. Задумаешь дергаться, пристрелю.

– Так точно, – произнес Хоэртон, намеренно опустив слово «сэр».

Конвоир заметно нервничал, потому как беспрестанно тыкал Джейсона оружием в спину и постоянно спотыкался.

Когда они вошли в кабинет, Висенте уселся на свое кресло около стола и по привычке сунул в рот карандаш. Затем кивнул на стул, предложив тем самым Хоэртону сесть. Джейсон остался стоять, сделав вид, что не понял жеста.

– Останься за дверью, – приказал Амарго солдату.

– Так точно, сэр, – ответил тот и вышел.

– Выкладывай, – сказал генерал, откидываясь в кресле.

– Я видел в шахте Креспы такое же сооружение, что возводится на строительной площадке. Кроме него, там было живое существо – демон. Я думаю, его можно так называть.

– Даже не пытайся меня шантажировать! – перебил его генерал, внезапно повысив голос.

– Я не хочу знать, что там случилось, и что планируется здесь. Мне плевать, что вы там задумали. Я хочу подать в отставку и оказаться как можно дальше отсюда. Потому как подозреваю, что «эксперимент» вновь повлечет человеческие жертвы.

– Боишься за свою шкуру?

– Проявляю предусмотрительность.

– Видишь ли, Джейсон, – проговорил Амарго. – Тот факт, что ты провалил задание и схлопотал выговор, еще не повод бросать все и искать себе новое место работы. Такое бывает иногда… Ты несомненно ценный кадр, и я прекрасно понимаю, что ситуация с грузом вышла из-под контроля, и ты приложил множество усилий, чтобы ее исправить. Просто так уж случилось, что ты стал обладателем секретной информацией, и я не могу допустить, чтобы Комитет об этом узнал раньше, чем я буду готов сообщить сам. Понимаешь? Они просто прекратят финансирование и закроют проект, во всяком случае, для меня. Поэтому ты посидишь взаперти, пока эксперимент не состоится. Потом, когда я завершу все свои дела, ты будешь свободен, более того, уже не будет никакой секретности, и ты вернешься к обязанностям первого лейтенанта.

Хоэртон почему-то не поверил ни единому его слову.

– В свете последних событий у меня пропала уверенность в благополучном исходе эксперимента для всех обитателей Хьюго-Доран, не считая вас, разумеется, – проговорил он.

– А уверенность в том, что ты когда-либо покинешь базу после всего сказанного здесь, у тебя не пропала? – рявкнул генерал, вскакивая с кресла.

Хоэртон мог уйти с Хьюго-Доран достаточно легко. После всего пережитого его не пугало уже ничего. Он мог выхватить обгрызенный карандаш у генерала и воткнуть его ему же в глаз, причем настолько глубоко, что тот даже пикнуть не успеет, как окажется на том свете. После «общения» с Пожирателем чувство страха и сомнения вымерло в Джейсоне навсегда. Он был уверен, что без труда окажется на свободе, правда, придется оставить после себя не один десяток трупов. В силу сложившихся обстоятельств трупы эти появятся в результате крайне жестоких и кровавых убийств, потому как Хоэртон готов был загрызть любого, кто встанет у него на пути.

На вопрос генерала он ничего не ответил, лишь улыбнулся достаточно мерзко, чтобы Амарго отложил карандаш в сторону. Сейчас Хоэртон представлял человека, которому уже нечего терять. Висенте осознавал это, потому и раскрыл перед ним все карты.

– Пожиратель демонов, – произнес Хоэртон, – не имеет отношения к демонам никакого.

– Откуда ты это знаешь? – поинтересовался Амарго.

– Я провел в его компании некоторое время.

– И он тебе, судя по всему, обо всем рассказал.

– Именно.

Это заинтересовало генерала, но он никак не выразил этого. Но, Хоэртон заметил это, потому как уверенно отличал иллюзию от реальности, в каких бы проявлениях она ни существовала.

– Я видел его историю его же глазами, – сказал Джейсон. – В собственных снах.

– Ты путаешь сон с реальностью.

– Черта с два. Если вы заставите свой мозг работать, то все станет более или менее очевидным, и сон здесь ни при чем.

– Поосторожнее с выражениями, – произнес генерал. – Иначе окажешься снова за решеткой, так и не успев высказать своих доводов.

– Хорошо, – сказал Хоэртон. – Я просто обозначу факты, а выводы каждый сделает сам.

– Весь во внимании, – съехидничал Амарго.

У Хоэртона появилось желание плюнуть на все и вернуться в камеру, но он вовремя вспомнил о сыне, о дурацком игрушечном медведе в его руках и о сцене «прощания», когда он уходил из дома. Навсегда.