На первое место Рокфеллер ставил гармонию внутри компании и старался примирить своих противоборствующих вождей. Как человек лаконичный, прежде чем выражать собственное мнение, он любил выяснять мнения окружающих, а затем мастерски находил компромисс и сохранял согласие. Он всегда осторожно преподносил свои решения в виде предложений или вопросов. Даже в первые дни существования фирмы он каждый день обедал с Уильямом, Харкнессом, Флаглером и Пейном, чтобы подробно обсудить проблемы. Разросшейся организацией он управлял с помощью консенсуса, не предпринимая крупных инициатив, против которых возражали члены правления. Так как любая идея проходила высшую проверку анонимного одобрения умных самостоятельно мыслящих людей, «Стандард Ойл» совершила очень немного серьезных оплошностей. Рокфеллер утверждал: «Мы убеждались в своей правоте и, прежде чем идти вперед, старались предусмотреть каждую случайность»21.

Время от времени Рокфеллер ссорился с Чарльзом Праттом, Генри Роджерсом и другими, но внутри фирмы не было вздорных пререканий и бюрократической ревности, которые обычно сопровождают большую власть. Если послушать Рокфеллера, директоров – бывших противников, создавших корпоративное братство, – связывала почти мистическая вера. В его понимании их доверие друг к другу объясняло их сплоченность и подтверждало добродетель. «Негодяи не смогли бы держать себя так, как держали люди «Стандард Ойл Компани» все это время»22. Благодаря сплоченности руководства фирма стала практически непроницаемой для любопытных репортеров и следователей правительства, которые никак не могли протиснуться сквозь плотные фаланги единомышленников, руководивших нефтяной империей четыре десятилетия подряд.

Единство партнеров «Стандард Ойл» было особенно удивительным, учитывая то, что организация представляла собой сложную структуру из обширной пестрой мозаики фирм, номинально независимых, но в действительности подчиняющихся «Бродвей, 26». В отсутствие федерального закона об акционерных обществах, Рокфеллеру, как и любому коммерсанту того времени, приходилось искать выход из лабиринта законов, чертовски осложнявших управление компанией, действующей в нескольких штатах. По его словам: «Наша федеративная форма правления, делая общество одного штата чуждым всем другим штатам, вынуждает многие фирмы, ведущие дело при помощи обществ, создавать их в тех или других штатах, где им приходится вести дела»23. Препятствие вынуждало коммерсантов изобретать хитрые пути в обход законов и приводило их в законодательные собрания к коррумпированным политикам; отсюда и значительная доля цинизма Рокфеллера. От «Стандард Ойл», компании изначально общенациональной, устаревшая законодательная система требовала бесчисленного множества юридических ухищрений. Рокфеллер обоснованно считал систему несправедливой помехой, но она одновременно подстегивала его мышление.

Его первая крупная импровизация вылилась в остроумный договор о доверительной собственности, негласно реализованный в 1879 году. По условиям деятельности «Стандард Ойл, Огайо» не имела права владеть компаниями за пределами штата, поэтому она назначила трех сотрудников среднего звена – Майрона Р. Кита, Джорджа Ф. Честера и Джорджа Х. Вайласа – доверенными лицами, и они держали акции во множестве подконтрольных фирм в других штатах. Получив дивиденды, они, как частные лица, распространяли их по тридцати семи инвесторам «Стандард, Огайо», пропорционально долям в головной компании. (Из тридцати пяти тысяч акций «Стандард» Рокфеллер держал почти девять тысяч, в три раза больше, чем Флаглер, Харкнесс, Пратт или Пейн24.) Эта сооруженная наспех структура позволяла Рокфеллеру заявлять под присягой, что «Стандард Ойл, Огайо» не владеет собственностью за пределами штата, хотя фирма контролировала почти все трубопроводы и нефтеперерабатывающие заводы в Пенсильвании, Нью-Йорке, Нью-Джерси и Мэриленде; номинально этими объектами владели доверенные лица.

Соглашение 1879 года, как временная мера, просуществовало всего три года. В 1881 году Пенсильвания попыталась обложить налогом собственность «Стандард, Огайо» в пределах штата, и Рокфеллер опасался, что окажется в заложниках, если другие штаты воспользуются этим прецедентом. В то же время он уже поглотил столько новых трубопроводов и перерабатывающих заводов, что координировать множество разбросанных объектов становилось все труднее. Пришло время модернизировать операции, ввести руководство и двинуться к новым достижениям. Мозговым центром, вдохновившим следующий этап развития, стал обходительный толстячок, юрист, пресвитерианский церковный староста Сэмюэл К. Т. Додд, мужчина столь полный, что, по словам одного остряка, он был единого размера во всех направлениях. Как юрисконсульт «Стандард Ойл» с 1881 по 1905 год, он выполнял роль ее главного теоретика и публициста, будучи и идеологом, и адвокатом. Додд, сын плотника из Франклина, штат Пенсильвания, и поэт-любитель, страстно любящий классическую литературу, был шумным гордым жителем Титусвилла. По иронии судьбы, став членом конституционного конвента Пенсильвании от демократической партии в 1872 году, Додд привлек к себе внимание как бич железных дорог, громящий Рокфеллера и «Саут импрувмент компани» за обман со скидками.

История о том, как Додд оказался в «Стандард Ойл», вероятно, позволила ему увидеть всю глубину коварства Рокфеллера. В 1878 году два нефтепереработчика, Тейлор и Саттерфилд, наняли его для решения спора с «Юнайтед Пайп Лайнс», которая предположительно находилась в собственности «Вандергрифт энд Форман». Додд являлся адвокатом капитана Джейкоба Дж. Вандергрифта, и оказалось, что он представляет в деле обе стороны. В какой-то момент он услышал от Вандергрифта шокирующее признание: «Юнайтед пайп лайнс» фактически принадлежит со всеми потрохами «Стандард Ойл». От имени своих клиентов Додд отправился в Кливленд, чтобы уладить дело к удовлетворению всех сторон. Он вспоминал:

«Здесь я впервые встретился с Джоном Д. Рокфеллером, очень приятным, вежливым, неприметным человеком, но неторопливым в обдумывании вопросов и предельно точным в каждый момент переговоров. В один из дней мы составляли контракт, он был несколько раздражен моим возражением по какому-то пункту, который он хотел туда включить, и сказал саркастически: «Господин Додд, вы часто представляете обе стороны в деле?» Я ответил: «Не часто, господин Рокфеллер, но всегда готов сделать это, если обе стороны хотят видеть честного адвоката». Это, казалось, повеселило его, и мы скоро уладили дело»25.

Когда Рокфеллер нанял его в 1879 году, Додд потребовал не денег и титулов, а заверений в отсутствии посягательств на его принципы. Он взял относительно небольшую зарплату (никогда не превышавшую двадцать пять тысяч долларов в год) и не поддался на уговоры Рокфеллера принять акции «Стандард Ойл», утверждая, что это может повлиять на непредвзятость его суждения; по той же причине он не стал директором «Стандард». Додд заявил, что он никогда не изменит своих взглядов на нечестность железнодорожных скидок. На все эти условия Рокфеллер легко согласился – возможно, даже слишком легко. Как мы увидим, он годами дурил Додда по поводу отношений «Стандард Ойл» с железными дорогами, до такой степени, что напрашивается вывод, что Додд сам хотел, чтобы его одурачили, и окорачивал свой скептицизм. После того как Рокфеллер взял его на работу, от Додда отвернулись многие бывшие клиенты вдоль Ойл-Крик. Он только пожал плечами и сказал: «Что ж, как говорят пасторы, когда получают предложение о более высокой зарплате, видимо, на то воля Господа»26. Рокфеллер наградил Додда следующей похвалой: «Более объективный человек никогда не жил… Он был милым, верным человеком»27. В ходе многих антитрестовских слушаний Рокфеллер смотрел на грозного Додда и ждал его одобрительного кивка, прежде чем отвечать на вопросы.