по бледно-розовому цветку, потому что, хотя для выражения скорби обычай предписывал белый цвет, Алая банда ни под каким видом не могла использовать белые цветы.

Госпожа Цай подошла к могиле и бросила в нее свой цветок. Гроб уже находился в яме, закрытый и отполированный, как и надгробный камень. Когда церемония завершится, могилу засыплют землей, и на холмик уложат дерн с весенней травой.

Джульетта крепко сжала кулаки и кивнула. Как хорошо, что она современная девушка, не верящая в загробную жизнь. Ведь если бы эта жизнь существовала, ей пришлось бы гореть в аду.

– О, Джульетта. – Госпожа Цай коснулась ее лица. – Не смотри так печально. Смерть – это не конец. Твой дорогой кузен совершал великие подвиги, пока был жив.

– В самом деле? – тихо проговорила Джульетта. В ее тоне не было вызова. Было бы глупо выказывать свое неприятие сейчас, когда она стояла здесь, целая и невредимая, а Тайлер был мертв.

– Конечно, – заверила ее госпожа Цай, приняв монотонную реплику своей дочери за выражение горя. Она сжала дрожащие руки Джульетты. – Мы, Алые, гордились им. Он не останавливался ни перед чем, чтобы защитить нас.

Ему вообще не следовало иметь возможность делать это. Как и всем нам. И все же с этим нельзя было ничего поделать, разве не так? Если Алые не будут отстаивать свое любой ценой, их сметут.

– Я пойду прощусь с ним, – хрипло проговорила Джульетта, проглотив горькие слова, которые ей хотелось бросить в лицо своей матери.

Госпожа Цай улыбнулась и, сжав ее пальцы, отошла назад. А что бы сказала ее мать, если бы узнала – если бы узнала, чья кровь обагрила руки ее дочери и какая предательская кровь течет в ее жилах?

Возможно, есть какая-то вероятность, что она была бы прощена.

Но милосердие и кровная вражда несовместимы.

Джульетта приблизилась к могиле и посмотрела вниз, на гроб. По его гладкой деревянной крышке уже было рассыпано много цветов.

– Быть может, из тебя получился бы лучший наследник, чем из меня, Тайлер, – прошептала она, наклонившись, чтобы бросить на гроб свой цветок. Когда он упал, ей почудилось, что его лепестки намного бледнее, чем лепестки остальных. – Но мне кажется, что скоро этот титул потеряет свое значение.

Когда-то Джульетта не могла представить свое будущее без Алой банды – будущее, в котором власть будет принадлежать не им. Это было до того, как в их жизнь ворвалось чудовище, проредив их ряды, до того, как пришла революция. До того, как политики ввели в город свои армии и наполнили улицы пушками.

Когда-то она хотела иметь власть. Но, быть может, на самом деле она желала отнюдь не власти – быть может, она желала безопасности.

Быть может, есть другой способ обрести безопасность, и для этого не нужно быть наследницей разрушающейся империи.

Джульетта выпрямилась. Ей казалось, что ее руки все еще сжимают незримый цветок. За ее спиной уже стоял кто-то из родственников, и ей пора было отойти, но она помешкала еще секунду, стоя над надгробным камнем Тайлера и вспоминая его черты.

– Прости меня, – пробормотала она так тихо, что слышать ее голос могла только она сама… и Тайлер, где бы он сейчас ни был. – Если существует жизнь после смерти, свободная от кровной вражды, то, надеюсь, в ней мы сможем быть друзьями.

* * *

Джульетта незаметно ускользнула с похорон, низко надвинув шляпу и выпав из вереницы родственников, которые покидали кладбище. Кэтлин посмотрела на нее, вопросительно подняв бровь, но Джульетта покачала головой, и Кэтлин снова повернула голову вперед и притворилась, будто ничего не видит. Алые пошли дальше к ожидающим их автомобилям, а Джульетта свернула на узкую улицу и углубилась в территорию, которая прежде принадлежала их банде.

Солдаты – солдаты были везде. Джульетта одернула рукава своего платья и попыталась идти с прямой спиной. Французский и Международный кварталы были закупорены – в них никого не впускали и никого из них не выпускали. Это не могло продолжаться долго – иностранные кварталы никогда не существовали автономно, и, после того как они достигнут соглашения с Гоминьданом, заборы из сетки и колючей проволоки исчезнут. Но пока жители старались держаться от них подальше, опасаясь вооруженных солдат, стоящих на Пограничной улице. Джульетта направлялась именно туда, на крышу здания, которое стояло на границе китайской части города и которое не могли видеть иностранные военные, смотрящие в прицелы винтовок. Трудно было сказать, что это здание представляло собой прежде. Быть может, когда-то здесь находился магазин, где торговали лапшой, или ателье. Поднявшись по лестнице, Джульетта обнаружила битое стекло и разорванные конторские книги на полках.

Джульетта открыла дверь на крышу, осторожно ступила на бетон и, задержав дыхание, оглядела ее…

Она выдохнула с облегчением. Не говоря ни слова, она подбежала к человеку, стоящему на углу крыши и, обвив руками его плечи, положила подбородок в изгиб между его шеей и плечом.

– Привет, незнакомец.

Рома расслабился в ее объятиях и повернулся к ней, так что его волосы коснулись ее щеки.

– Это что, нападение?

– Возможно, – ответила Джульетта и, вытряхнув нож из рукава, прижала тупую часть его клинка к его горлу. – Один Белый цветок, стоящий в одиночестве в безлюдном месте?

Джульетта почувствовала внезапное давление на своей лодыжке и, едва успев удивленно ахнуть, поняла, что Рома зацепил ее лодыжку ступней и потянул вперед, заставив ее потерять равновесие. Она начала падать, но через долю секунды Рома схватил ее за талию, выхватил у нее нож и прижал его тупой стороной уже к ее горлу.

– Что ты там говорила? – спросил он, ухмыльнувшись.

Джульетта толкнула его в плечо. Она была раздосадована тем, что он застиг ее врасплох, но тут Рома бросил нож и притянул ее к себе. Их губы встретились, и она забыла, за что именно собиралась его укорить.

– Я скучал по тебе, – сказал Рома, отстранившись от нее.

Джульетта вскинула одну бровь и коснулась руками его лица.

– Ты же видел меня вчера.

– Чтобы поговорить о делах.

– Сюда мы тоже пришли затем, чтобы поговорить о делах.

– Это пустой разговор… – Рома замолчал и нахмурился, заметив ее бледно-розовую шляпку, того же цвета, что и цветы на кладбище – куда более светлого оттенка, чем все то, что обычно носили Алые. – Еще одни похороны?

– Да, похороны Тайлера, – тихо ответила Джульетта.

Рома дотронулся до шляпки и осторожно поправил ее, чтобы волосы не падали ей на глаза. Затем погладил ее шею.

– Ты в порядке?

Джульетта прижалась к его руке, сделав выдох.

– А что мне