– Это не ответ, дорогая, – сказал он по-русски.

Джульетта мягко отстранилась, покачав головой. Его теплота, его доброта сбивали с толку, заставляя ее надеяться, что все будет хорошо, что город не летит в тартарары. Они встретились сегодня, потому что Рома прислал ей записку, сообщив, что у него есть новая информация о шантажисте, и, по правде говоря, хотя ей хотелось избавиться от угрозы раз и навсегда, у нее было чувство, что при нынешнем положении дел это уже неважно. Ведь нападений чудовищ не было уже так давно. Теперь Рома и Джульетта разыскивали шантажиста не столько потому, что они опасались помешательства, не столько потому, что они страстно хотели защитить своих людей, сколько просто затем, чтобы чем-то себя занять, чтобы не сидеть без дела, пока их город разваливается на куски.

– Что ты выяснил? – спросила Джульетта.

На лице Ромы мелькнуло выражение гордости.

– Я узнал имя того француза, – ответил он. – Того, который превратился в чудовище в поезде. Его зовут Пьер Моро.

Джульетта моргнула – это имя было ей знакомо. Рома продолжал говорить, но она перестала слушать, отчаянно напрягая свою память. Где она слышала это имя? Может, это было во время представлений во Французском квартале? Нет, она бы запомнила, если бы ее познакомили с этим французом. Может, она видела его в списке гостей ее родителей? Но с какой стати Белому цветку быть в списке гостей Алых?

– …Прибыл в город на корабле несколько лет назад, чтобы заняться торговлей.

Наконец Джульетта вспомнила.

И едва не упала на колени.

– Рома, – выдохнула она. – Рома, я уже видела это имя прежде. На листке бумаги на письменном столе Розалинды. Она тогда сказала, что он завсегдатай кабаре Алых.

Рома сдвинул брови. Она рассказала ему об исчезновении Розалинды и о ее романе с Белым цветком, имя которого она отказывалась назвать. А Рома сообщил ей, что в тот день, когда Розалинда пропала, он видел ее возле штаб-квартиры Белых цветов. Поскольку теперь цепочки, по которым к Алым поступали новости и слухи, работали не так исправно, после побега Розалинды о ней не было никаких вестей.

– Это невозможно, – ответил Рома. – Хотя я и не знал имени этого малого, он достаточно известен, чтобы его узнавали в ваших клубах и кабаре. Там сразу определили бы, что он Белый цветок.

– В таком случае… – У Джульетты заныл живот, и она прижала к нему ладонь. – В таком случае он не мог быть завсегдатаем кабаре. У Розалинды был список имен, первое из которых принадлежало чудовищу.

Джульетте надо было разыскать этот список. В нем было еще четыре имени.

Еще четыре имени, еще четыре чудовища.

– Возможно ли это? – прошептала она.

Она встретилась взглядом с Ромой и увидела в его глазах отражение своего ужаса – значит, он пришел к тому же выводу, что и она. Розалинда выросла в Париже и, по сути, была такой же француженкой, как и любой житель Французского квартала.

– Неужели за шантажом стояла Розалинда?

Глава тридцать четыре

– Черт, черт, черт!

Джульетта с грохотом задвинула ящики письменного стола Розалинды и с такой силой хлопнула ладонями по его столешнице, что они заболели. Одно дело Розалинда в роли шпионки – обе стороны постоянно переманивали людей друг у друга, именно поэтому численность банд все время менялась. Шпионы пытались заглянуть внутрь ближнего круга каждой из двух банд. Но натравить на город чудовищ – это совсем другое. Мысль о том, что Розалинда могла использовать чудовищ в политических целях, казалась такой нелепой, что Джульетта не могла предположить возможную причину. Ее единственным мотивом могла была только жажда разрушения, желание сжечь весь город дотла.

– Неужели поэтому? – вслух спросила Джульетта. И, подняв голову, посмотрела в зеркало, как будто вместо своего отражения увидела в нем отражение недовольной Розалинды, глядящей откуда-то издалека.

Рано или поздно Джульетте придется разбираться со своим чувством вины. Она может продолжать считать себя сильной, потому что искусно владеет ножом. Но она оказалась наверху не из-за своего умения владеть ножом и не из-за своей безжалостности. Хотя они, возможно, помогли ей остаться наверху.

Наверх она попала по праву рождения.

– Это не имеет смысла, – прошептала Джульетта и, вытянув руку, коснулась пальцами зеркала – его холод проник в ее кожу. – Ты можешь злиться на меня за то, кем мы были рождены. Ты можешь злиться на то, что ты по рождению Лан. Но ведь ты никогда не хотела быть наследницей Алых. Тебе не был нужен наш город. Ты хотела только одного – быть значимой, известной, хотела, чтобы тебя обожали.

Так с какой стати ей было заниматься шантажом? Чем ей могло помочь оружие, чем ей могли помочь деньги? Каким образом, таясь в тени с чудовищами и помешательством, она могла обрести хоть что-то из того, чего желала?

– Lái rén! – позвала Джульетта.

В комнату тут же заглянула служанка. Видимо, она ждала поблизости и услышала громкий зов Джульетты.

– Чем я могу помочь вам, мисс Цай?

– Ты можешь позвонить и вызвать сюда Кэтлин? – Джульетта махнула рукой, пытаясь думать. Коммунисты постоянно меняли места дислокации своих опорных пунктов. Гангстеры все так же старались упразднить эти опорные пункты, действуя по указаниям Гоминьдана, но в остальном обстановка оставалась относительно спокойной. Коммунисты тоже выжидали, точно не зная, куда все повернется. – Она может находиться… в чайной Май? Или…

– Я не могу этого сделать, xiâojiê, – вежливо перебила ее служанка, не дав Джульетте возможности поразмышлять о том, где может находиться Кэтлин. – После переворота на телефонных станциях еще не набрали новый персонал и не восстановили работу. К тому же возле вокзала телефонные линии не работают, продолжается ремонт путей.

Джульетта тихо выругалась. Значит, телефонная связь в городе не функционирует. Без персонала на телефонных станциях позвонить куда-то невозможно.

– Ладно, – пробормотала Джульетта. – Я буду действовать по старинке и отправлю за ней посыльного.

В комнате Розалинды было холодно, но Джульетта не осознавала, что ее бьет дрожь, пока не вернулась в теплый коридор и не спустилась в гостиную. Однако как только она начала писать записку, парадная дверь отворилась, и в дом вошла Кэтлин.

– Кэтлин!

Но Кэтлин не слышала ее. Она шла с остекленевшими глазами, погруженная в раздумья.

Джульетта положила авторучку на стол и поспешила вслед за ней.

– Кэтлин!

Та снова не ответила. Наконец Джульетта приблизилась к ней настолько, что смогла положить руку на плечо своей кузины.

– Biâojiê!

Наконец Кэтлин повернулась и вздрогнула, осознав, что перед ней стоит ее кузина. Она прижала руку