— Но почему могила оказалась пустой? Это вы в состоянииобъяснить?

— Конечно. Но вам я ничего объяснять не собираюсь.Всего доброго.

— Постойте! — заторопился Мухин. — Чемобвинять людей бог знает в каких преступлениях, лучше бы подумали о своейбезопасности, — сказал он ядовито. — Что вы знаете о человеке,которому так неосторожно доверились? Ваш красавец-возлюбленный — настоящийманьяк. Спросите его, как он заработал свои миллионы.

— Идите к черту! — буркнула я.

— Напрасно вы пренебрегаете моей заботой. Есликомпьютер у вас под рукой, загляните в ваш рабочий почтовый ящик. Уверен,появится повод к размышлениям. Я не знаю, владеете ли вы английским, поэтомупослал на всякий случай перевод. Если надумаете сотрудничать, милости прошу.

Компьютер в кабинете Прохорова. Минуту я размышляла, стоиттуда идти или нет, но все же пошла. Вороны при моем появлении насторожились.Если они поднимут шум… Но птицы вели себя смирно, таращились на меня, осторожнопереступая лапами. В почтовом ящике обнаружилось восемь писем, нужное мне яопределила сразу — обратный адрес был незнаком. «Ярослава Анатольевна, этовыдержки из английских газет, уверен, они вас заинтересуют». Я щелкнула мышью,английский текст поплыл перед глазами. «Загадочное убийство, жертва до сих порне найдена…» Одна статья следовала за другой, похоже, вся Англия в течение трехмесяцев следила за развитием этой истории.

Я смотрела на экран, не в силах пошевелиться. Теперь инелюбовь Прохорова к женщинам, и даже странное поведение ночью становилосьпонятно. Боже мой, что я делаю в доме этого человека? «Сижу закомпьютером», — зло фыркнула я. Это помогло немного успокоиться. Если оннамеревался меня убить, легко бы сделал это в лесу, а не тащил в свою квартиру.Черт знает что в голове у маньяка. Маньяка? Неужели я готова поверить, что… Яне успела ответить на этот вопрос — дверь открылась, и в кабинет вошелПрохоров.

— Не спите? — спросил он.

Я смотрела на него, пытаясь скрыть отвращение и ужас.Опустила глаза и быстро щелкнула мышью, потому что он как раз подошел к столу.

— Проверяете почту?

— Да, — с трудом расцепив челюсти, ответила я.

— Можно, я тоже посмотрю? — тихо спросил он, но вголосе мне слышалась угроза.

Он положил руку на мою ладонь, легонько ее сжав, ианглийский текст вновь появился на экране. «Загадочное убийство. Жертва до сихпор не найдена».

— Признаться, не ожидал, — усмехнулся он. —Сами додумались, или подсказал кто?

— Это правда? — все-таки спросила я и посмотрелаему в глаза.

Странное дело, недавний страх исчез, растворился безостатка. И это показалось невероятным, как и тот факт, что человек, стоявшийрядом, мог хладнокровно убить кого-то. Он опять усмехнулся:

— Разве можно не доверять газетам?

— Я задала вам вопрос, — резко сказала я, и вдругнаходиться с ним рядом в одной комнате сделалось невыносимым. Не потому, что яиспугалась. Точнее, я все еще боялась, но совсем не того, на что намекал Мухин.Я боялась поверить.

Он смотрел на меня, продолжая усмехаться, но теперь в глазахего была ненависть. Она, казалось, переполняла его, но его взгляд так женеожиданно изменился. Прохоров покачал головой и сказал:

— Хорошо. Я отвечу. — Он устроился в кресле,закинул ногу на ногу, как будто испытывал мое терпение. — Мы жили вместебольше года, — заговорил он. — С девушкой, о которой идет речь в этихстатьях. Я ее не любил. Не спрашивайте, почему я в таком случае жил с ней, быломного причин, например, жалость. Еще нежелание менять привычки. Мне былокомфортно рядом с ней, и я был убежден: она спокойно относится к тому, что унас с ней нет будущего. Я неоднократно говорил ей, что не уверен, хочу лиостаться в Англии. В общем, мне казалось, мы неплохо понимаем друг друга. Онабыла улыбчива, молчалива, даже робка, а я понятия не имел, что скрывается за еемаской.

— И что за ней скрывалось? — спросила я.

— Обида, — пожал он плечами. — А потом —ярость. И дикое желание отомстить за нелюбовь. Однажды утром она исчезла.Дальше вы знаете. В газетах писали правду. В саду дома, где мы жили, нашли ееокровавленные вещи, в багажнике моей машины следы крови. За четыре месяца досвоего исчезновения она оформила страховку, деньги в случае ее смерти долженбыл получить я. Очень большие деньги. Вот и мотив для убийства.

— Здесь написано…

— Следствие длилось долго, — перебил он. — Япроявил упорство, и им пришлось отступить. Они сделали это с большой неохотой.Казалось бы, история закончилась, но у нее есть продолжение, которое не попалони в одну газету. — Он поднялся, подошел к окну и теперь стоял ко мнеспиной.

Я ждала, что он скажет. Время тянулось мучительно медленно,а он все молчал. И я не решалась нарушить это молчание и эту тишину, в которойдве вороны тихо переступали лапами, точно шептались. Когда я готова была задатьвопрос, он наконец заговорил:

— Я нашел ее. После года упорных поисков… Я нашел еедовольно далеко от Англии. Она жила вполне счастливо, наслаждаясь своей местью,хотя мир успел похоронить ее. Ведь для всех она была мертва…

— И вы убили ее? — с трудом сглотнув ком в горле,спросила я.

— Я поступил хуже, — тихо ответил он. —Дважды ударил кинжалом по ее лицу. Для женщины это, должно быть, хуже смерти.По крайней мере, для такой, как она. Она была красивой. — Он повернулся ипосмотрел на меня. В глазах его была печаль. А еще мука, которую он безуспешнопытался скрыть. — Я располосовал ей лицо, — повторил он. — Апотом горько жалел об этом. Испугался, что очень похож на своего отца.

— Кинжал… — пролепетала я. — Вы его сломали…

— Да. Только это ничего не изменило.

В комнате опять повисла тишина, и две вороны смотрели нанас, замерев в своей клетке. Его единственные друзья… Все эти годы он жил впрезрении к себе, так и не сумев простить свой грех.

— Это слишком жестоко, — покачала яголовой. — Вы были жестоки с ней, а теперь с собой. Так ничему и ненаучились, — с горечью добавила я.

— Хотите, чтобы я отвез вас домой? — спросил онделовито, как будто не было этого разговора, как будто ничего не изменилось имы болтали о пустяках. Но взгляд, брошенный вскользь, выдал его.

— А вы хотите, чтобы я уехала?

— Нет. Не хочу, — ответил он серьезно.