– Вот уж действительно! – восклицает Валентина. – Другогослова не подберешь! Понимаете, она сегодня пришла ко мне на прием… Ой,подождите, ну что мы в коридоре стоим? Зайдите, прошу вас. Может, выпьем чаю?Вы любите зефир?

Я люблю зефир. И мне жутко хочется чаю, а лучше бы кофе.Может, здесь и кофе отыщется? Все-таки пост предполагает эмоциональнуюсдержанность, а сейчас была такая вспышка! Все ничтожные калории, которые я всебя сегодня погрузила, вышибло этой стычкой. У меня совершенно исчезли силы.Если сейчас появится Долохов, меня можно брать голыми руками. Почему бы неотсидеться в квартире этой милой женщины? Кстати, не исключено, что она сможетмне хоть что-то поведать о своем соседе… Соединим полезное с приятным!

– Большое спасибо, – говорю я. – С удовольствием выпью чаю.

Захожу, прикрываю за собой дверь. В последнюю минутуспохватываюсь, что на площадке остался ноутбук, и забираю его. Вот был бы финт,если бы его кто-нибудь стибрил!

– О, у вас ноутбук! – говорит с уважением Валентина.

Я смотрю на нее с не меньшим уважением. Немногие знают, чтотакое ноутбук. Еще меньшее число народу способно распознать его в совершеннообычной сумке, висящей через плечо. Хотя на ней наклейка с общеизвестнымибуквами IBM, но их тоже надо как минимум знать!

– У моего мужа такой же, – поясняет Валентина, и я вочередной раз убеждаюсь в проницательности этой дамы. Интересно, кто она попрофессии? С дедукцией и индукцией у нее, похоже, дела обстоят не хуже, чем уменя, профессиональной запутывательницы и распутывательницы всяческих интриг…Уж не следователь ли моя новая знакомая? Тогда это очень полезное знакомство.Глядишь, познакомлюсь с ней получше – и романчик о ней напишу.

Потом, когда выпутаюсь из своих неприятностей.

Если выпутаюсь…

– А ваш муж кто? – спрашиваю, чтобы сменить тему.

– Экономист.

Ишь ты. Еще один «милый мой бухгалтер»!

– А вы?

– А я врач. Гинеколог.

Нормально… Как и всякая женщина, настораживаюсь при этомслове и мысленно «прощупываю» себя. Но я вроде бы здорова. А вотперсонажа-гинеколога в моих романчиках пока еще не было. Да и вообще – такоговрача очень полезно иметь среди знакомых!

– А вы где работаете? – спрашивает Залесская.

– А я… – Соврать, что ли? Представиться кем-то типаманикюрши или бизнесвумен? Но вряд ли я похожа на ту или другую. – А я книжкипишу.

– Книжки?!

Ну правильно. Именно к такой реакции я и привыкла по жизни.Стоит услышать о моих занятиях и посмотреть на мое лицо, как люди начинаютзаикаться от изумления. Неужели у меня до такой степени тупой вид?!

– Нет, серьезно? А какие именно книжки? А вы из Москвы илииз Нижнего?

– Я тутошняя. Детективы пишу.

– Извините, а зовут вас как?

– Алена Дмитриева.

По привычке называю псевдоним и только хочу это уточнить,как хозяйка восклицает:

– Слушайте, да я же вас знаю! Смотрю и думаю, ну почему лицотаким знакомым кажется? Теперь вспомнила, что видела недавно вашу фотографию в«Газете для женщин». Вы давали интервью и сказали, что детектив – это искусствосовпадений. А мне это очень не понравилось. Но сегодня, честное слово, я сама втакой детектив замешалась, где сплошные дурацкие совпадения. И теперь думаю,что вы правы.

В процессе этой милой светской болтовни мы прошли на кухню(предварительно оставив мое пальто на забитой вещами вешалке, а ноутбук подней) и уселись за стол. В принципе, я не люблю кухни, особенно свою терпеть немогу, но эта мне нравится. Сразу видно, что, поскольку квартира маленькая,здесь проходит основная часть жизни хозяев.

Пьем чай. Я наваливаюсь на зефир с таким восторгом, словноэто мое последнее спасение. Хозяйка с трудом осиливает одну половинку:

– Не люблю сладкого. Практически его не ем.

Боже мой! Она не любит сладкого! Счастливица! Ведь бесыуглеводов – проклятье всех дам-шейпингисток!

Я смотрю на Валентину с такой откровенной завистью, что онаначинает хохотать.

Я тоже смеюсь и при этом думаю, что мне рядом с этойженщиной удивительно спокойно. Такое ощущение, что я ее сто лет знаю. Может,дело в ее профессии? Врачу доверяешь априори, просто потому, что он врач.

– А впрочем, сейчас мне до зарезу нужны естественныетранквилизаторы, – говорит Валентина и берет вторую половинку зефира. – Опятьже – сладкое стимулирует работу мозга.

Стимулирует, стимулирует! Я за это время съела не меньшесеми зефирин и чувствую, что мой мозг резко активизировался. Он просекает, чтоВалентине «до зарезу» нужны не только транквилизаторы. Ей необходимо с кем-топоделиться, поведать кому-то о своих проблемах. Ну, слушать я умею не хужелюбого врача! Работа у нас, у писателей, такая – уметь собирать информацию иставить диагноз жизни.

– Может, расскажете? – говорю как бы небрежно. – Все-таки явроде умею разгадывать загадки…

Валентина словно только этого и ждала. Взволнованнорассказывает об этой ненормальной, которая сегодня явилась к ней на прием,жуткого своего диагноза даже слушать не стала, от лечения отказалась, а потом,как будто с печки упала, взяла да и оклеветала Валентину перед заведующей.Якобы та вымогала у нее деньги за какое-то лекарство, которое оказалосьнаркотиком! И все это перемежалось историей с преждевременными родами какой-тоМаши, с безответственным поведением «Скорой помощи», бросившей Валентину вбольнице в одном халате, с нападением стаи одичалых цыган, требовавшихвывернуть карманы этого халата, и чудесным спасением Валентины при помощи мужадругой ее пациентки – азербайджанки Гули.

Вот это сюжетец! Я не я буду, если не использую его вочередном романчике! Но Валентине об этом, понятное дело, не говорю. Я вообщедавно заметила, что люди не всегда нормально относятся к перспективе бытьзапечатленными в большой или даже не очень большой прозе. Поэтому свои тайныезамыслы предпочитаю скрывать. Молчу я и о том, что недавно столкнулась с еезагадочной пациенткой на узкой дорожке. Хотя бы потому молчу, что пока никак немогу найти в этих двух историях точек соприкосновения.

А может, их вообще нет? Может, «проводница» просто маньячка?

– По-моему, эта особа наркоманка или чокнутая, – говорю я. –Видок у нее… И поведение, что называется, неадекватное.