Вибий, постояв немного, поспешил следом.

Ранним утром город покинула группа всадников, среди которыхбыли Семпрония и Вибий.

Через два дня из города, наконец, выступили когорты ГаяАнтония. Полководец оставлял город в отвратительном настроении. Более всего насвете он желал не участвовать в этом походе, но такова была воля сенатаримского, и он вынужден был подчиниться.

Рядом с ним был легат Марк Петрей, командовавший первымлегионом. Чувствуя состояние консуляра, он деликатно молчал. Петрей хорошо зналполководческие способности Антония и не сомневался, что в решающий моментсумеет взять командование на себя. Собственно, это и предусматривал секретныйплан Цицерона в случае неудачного начала военных действий против заговорщиков.

Еще один легат — тридцатилетний Гай Требоний возглавлялвторой легион консульской армии. Его слишком деятельное участие в столь шумнойреабилитации Цезаря не укрылось от глаз оптиматов, и он был почти единогласноутвержден на должность легата второго легиона.

Третий легион возглавлял префект Аврелий Антистий, личнопопросивший об этой услуге отцов-сенаторов. Узнав от своего брата о поспешном бегствеВибия с «блудницей» Семпронией к заговорщикам, Антистий пришел в ярость. Дляветерана римской армии подобный поступок был не просто бесчестием, а чудовищнойизменой тому делу, за которое всю жизнь сражался сам Антистий. Моральноепадение Вибия, по глубокому убеждению префекта, завершилось этим роковым дляюноши бегством. Едва получив сообщение, Антистий немедленно отправился кконсулу Мурене и попросил включить его в состав действующей против катилинариевармии. Мурена, воевавший вместе с Антистием в Азии и высоко ценивший его заотвагу и честность, сразу дал согласие, а Гай Антоний был несказанно радполучить в свою армию такого прославленного ветерана.

Антистий, сдав дела своему помощнику, присоединился к армиии выступил во главе первых двух когорт третьего легиона. Остальные когортыдолжны были присоединиться к армии на марше. Конницей командовал Квинт Фабий.Пятидесятилетний ветеран римских армий принимал участие еще в битвах приХерсонесе и Орхомене. Был центурионом и трибуном легионов Суллы в Греции, Азии,Италии. Вместе с Лукуллом, уже будучи легатом, воевал против Митридата. Имеющийодиннадцать ранений, Фабий отправился на войну, получив и двенадцатую, самуютяжелую, рану. Сын его рано умершей сестры, Тит Фабий, примкнув к движениюкатилинариев, бежал в армию мятежников. Фабий, происходивший из древнего иславного рода, не мог простить подобной измены племяннику, запятнавшему свойрод, и поклялся в храме Юпитера Капитолийского собственноручно покаратьотступника.

Итак, в поход вместе с Антонием отправилось более двадцатитысяч римлян, дабы начать, наконец, братоубийственную войну в долинах Этрурии.

Цезарь в качестве верховного жреца провожал войско до воротРима. Он был мрачен и задумчив, почти не замечая окружающих. Перспектива новойгражданской войны вновь нависла над римлянами, обещая народу римскомунеисчислимые страдания и ужасы.

Но Цезаря терзали и другие мысли. Огромная, хорошовооруженная армия Помпея готовилась вернуться в Италию.

«Как войдет в Рим Помпей? — спрашивал себяЦезарь. — По обычаям предков, как смиренный проситель, распустивший своюармию и терпеливо ожидающий милостивого решения сената на проведение триумфа?Или как победитель, вошедший, подобно Сулле и Марию, вместе со своей армией вгород?!»

В таком случае Рим ждала новая война. И она обещала бытьболее кровавой и долгой, чем с мятежными катилинариями. В уходящей армииАнтония было немало друзей Цезаря, и он искренне сожалел об их участии в такойнепопулярной акции.

По указанию Петрея были посланы гонцы к претору Квинту МетеллуЦелеру с требованием отрезать катилинариям дорогу на север.

Цицерон, также провожавший армию Антония, долго смотрелвслед уходящим легионерам. Теперь была очередь мечей, а тоги должны былитерпеливо ждать исхода этой кровавой братоубийственной сечи.

«Кто из близких вернется домой живым?» — тревожно вопрошалив тысячах римских семей в эту ночь.

Но война уже была начата, и оставалось ждать кровавой жатвы.

Такова была жизнь и таковы были нравы в год 692-й римскойэры, в год правления консулов Децима Юния Силана и Луция Лициния Мурены. Или за61 год до Рождества Христова.

Вот уже два поколения томятся гражданской войною,

И Рим своей же силой разрушается.

Квинт Гораций Флакк

(Перевод П. Семенова-Тян-Шанского)

Известие о казни заговорщиков в Риме первоначально потряслолагерь катилинариев, вызвав состояние общего шока и ужаса у всех мятежников. Нопосле первого потрясения число дезертиров начало увеличиваться в геометрическойпрогрессии, и ночные патрули уже не столько охраняли лагерь от внешних врагов,сколько пытались предотвратить это повальное бегство.

Однако большая часть мятежников, понимающая, что на пощадурассчитывать не приходится, твердо решила оставаться с Катилиной, разделяя сним их общую участь.

Приезд Семпронии внешне Катилина воспринял спокойно. Влагере не было строгих запретов на присутствие в нем женщин, и Семпронияпоселилась в небольшой палатке недалеко от претория, центра лагеря, где былапалатка Катилины.

Вибий был тепло встречен своими бывшими сотоварищами иопределен в когорты первого легиона. Он был выкуплен из гладиаторов и потому,согласно своеобразному кодексу чести катилинариев, мог считаться римлянином. Изприбывших мятежников Катилина сформировал два легиона. Первым командовал ПублийТоркват, сорокатрехлетний ветеран римской армии. Разорившийся колонист, онохотно примкнул к движению Катилины. Торкват имел ценный боевой опыт: он совсемеще юношей принимал участие в походах Суллы в Азию, брал Афины и былцентурионом в одном из легионов Помпея в Испании.

Вторым командовал молодой Квинт Анний. Дерзкий и отважный,он сумел отличиться в армии Лукулла во время походов знаменитого полководцапротив Митридата Евпатора. Владевший прежде огромными поместьями, Анний имелмногочисленные долги и целую кучу кредиторов, спасаясь от которых он и бежал влагерь Катилины.

Префектом и командующим конницей был назначен фезуланец МаркКавдим. Префект, кроме боевых успехов, сумел отличиться особой жестокостью вовремя подавления восстания Сертория в Испании.

Претором у Катилины был Манлий.

Вибий, попавший в легион Торквата, почти все время пропадална учениях и только вечерами приходил к палатке Семпронии.

С первого дня своего приезда в лагерь все помыслы женщиныбыли заняты Катилиной. Она, страдавшая не менее Вибия, дважды бывала за это времяв палатке Катилины. Но точно так, как равнодушно и спокойно отдаваласьСемпрония Вибию, так встречал ее Катилина. Опытная женщина могла отличитьискренность чувств от механических приемов любви, и это было для нее постояннойпыткой. Именно поэтому она была особенно нежна к Вибию, принимая его по ночам всвоей палатке. Недолгие мгновения, проведенные на ложе Катилины, делали еепребывание в лагере особенно счастливым, наполняли смыслом ее существование.