Здание горело. Фарос бежал по бесконечным комнатам, ищаспасения, но везде его встречал лишь огонь. Среди языков пламени проступалитёмные фигуры с мечами и секирами, они искали его. У одних были рога, другиебыли огромными, и Фарос догадался, что это людоеды.

Враги окружали его.

Он видел харю Сахда и мерзкую рожу Пэга. Вот закованный вдоспехи убийца, что поджёг виллу его родителей. Даже однорукий Крусис,начальник Вайрокса, был тут.

Фарос бросился бежать, но дочь императора, Мариция Де-Дрока,перекрыла проход огромным конём, сотканным из лавы. Она громко хохотала надним, а рядом появился командующий легиона «Драконья Погибель», весь в ранах,требующий мщения.

В руках у каждого было огромное невероятное оружие.

Хотя его руки были пусты, Фарос изготовился для боя. Арготосвзмахнул гигантской секирой, и Фарос лишь вскинул руки, чтоб замедлить удар.Его любимый меч внезапно появился в ладони — лезвие легко перерубило секиру ирассекло Арготоса на две половины.

Командующий немедленно исчез в огненной вспышке.

Бегущий никогда не спасётся, — прозвучал в его голове голосотца. — Встань и бейся до победы.

На него прыгнул Пэг. Вновь взлетело лезвие, разрубив Мясникана две половины, и надсмотрщик немедленно исчез в ярком взрыве. Сахд тожепревратился в пламя, когда Фарос с крепнущей уверенностью в собственных силахдобрался до него. Начальник Вайрокса присоединился к своему бывшемуподчинённому через минуту. Закованный убийца успел лишь махнуть большим мечом,перед тем как сын Градиса даровал ему огненную смерть.

Последним противником была леди Мариция, возвышавшаяся наогненном жеребце. Когда Фарос приблизился, она издала боевой клич и взмахнулаклинком. Её крик рванулся к Фаросу, обретая физическую мощь, разрывая уши изаставляя колени дрожать.

— Умри, Фарос! — вопила дочь Хотака, сверкая кровавымиглазами. — Умри!

Её голос грубел и тяжелел, сама она раздалась в ширину ивспыхнула.

На месте Мариции теперь стоял гигант, сотканный из языковпламени, каждый шаг которого заставлял стонать землю.

Гигант подскочил к нему и яростно потряс. Фарос попыталсяударить его мечом, но тот начал загадочно проваливаться сквозь пальцы. Юношачувствовал все более сильную тряску…

— Фарос! Стой! Это я, Гром!

— Гром? — Юноша впился взглядом в минотавра, возникшего наместе гиганта, ещё захлёстываемый волнами ярости из сна, и оттолкнул трясшегоего приятеля, когда заметил, что в руках у него и в самом деле меч.

Внимательно следя за замершим лезвием, Гром отступил.

— Саргас простит меня, Фарос, но я должен был разбудитьтебя! Один из наших часовых видел, как они идут! Они могут оказаться тут влюбой момент!

— О ком ты говоришь? Мятежники? Они следовали за нами?

— Нет! Людоеды, Фарос! Огромная армия и она приблизилась кнам почти вплотную!

Мрачное удовлетворение, с которым он убивал врагов, вновьрастеклось по жилам Фароса. Особенно то, с каким он убил Сахда… Рука юношикрепче сжала меч, а другая защёлкала невидимым кнутом.

— Покажи мне, — велел он, вставая.

— Их можно увидеть прямо с вершины этого холма.

Когда Фарос с Громом добрались до вершины, стал слышенотдалённый барабанный бой, низкий и зловещий. Кровь минотавров вскипела впредвкушении драки.

— Там, — указал Гром, поворачиваясь на юго-запад, но теперьтолько слепой мог не увидеть приближающуюся орду. Людоеды шагали колоннами, свыправкой легионеров, растянувшись до горизонта. Шли мастарки и мередрейки,сотни огромных животных, растягивающих цепи погонщиков и жадно разевающихпасти.

Во главе колонны ехал командир, так же нетерпеливопоглядывая по сторонам в поисках врагов. Почти эльфийская одежда и плащ ярковыделяли его среди остальных. Хоть его конь и был громаден, сразу бросалось вглаза, что этот людоед ростом гораздо ниже соплеменников, хотя и вышебольшинства минотавров. Вокруг него Фарос, казалось, видел ауру силы и власти.

Фарос вспомнил, как на руднике шушукались стражи, и дажеСахд напугано бормотал о том, что, наконец, прибыл сам Великий Лорд Голгрин,дабы единолично разобраться с выскочками, ставшими на его пути.

Новая депеша от Мариции прибыла через несколько часов послестрашного известия о Бастиане и хоть немного успокоила императора хорошиминовостями. Усевшись за стол, заваленный картами и донесениями, окружённыйшкафами с книгами по истории войн, Хотак медленно читал письмо дочери.

После обычных поздравлений и упоминания цветистых титуловотца, Мариция перешла к основным событиям:

«…Отец, сегодня рано утром, за два часа до того, как янаписала эти строчки, вернулся последний из разведчиков, посланных на юг.Полученные мной данные вынудили меня принять решение, которое, надеюсь, тыодобришь. Как выяснилось, на юге Сильванести нет вообще никаких войск и защиты.Разведчики не обнаружили ничего, что может остановить нас. Двое из легионаВолка, ты знаешь их репутацию, рискнули и приблизились к эльфийской столице вплотную;они могли видеть даже крыши домов.

Именно их возвращения я ждала больше всего. Рыцари Нераки сГалдаром определённо контролируют положение дел, хотя проявляют загадочнуюнерешительность. Легионером не удалось узнать точно, но, по косвенным признакам,видно, что люди чего-то ожидают. Особенно это касается рыцарей.

Мы говорили с тобой о том дне, когда Галдар и егочеловеческая марионетка перестанут нас интересовать. Я полагаю, что причинабеспокойства рыцарей заключена в потере влияния на них Галдара. Возможно, тутпрослеживается влияние Мины, хотя я не понимаю, как кто-либо может следовать заэтой бледной, маленькой женщиной.

Слабость наших союзников может отрицательно сказаться нанашем вторжении, медлить нельзя. Поэтому я приняла решение двинуть легионы наэльфийскую столицу — мы должны предотвратить возможные действия эльфов. А они,без сомнения, скоро последуют, как только сильванестийцы разберутся всложившейся ситуации.

Мы выступаем в течение трёх дней. Этот срок позволит тебепослать известие Нагроку, командующему силами людоедов во время отсутствияЛорда Голгрина. Ударив вместе с двух сторон, мы сломим любое сопротивление изахватим Сильваност, а затем двинемся на юг и займём весь оставшийсяСильванести.

Амбеон протянется поперёк всего континента…»