— Простите меня, император, но вы захотите прочитать этонемедленно.

— Что тут? Дай сюда… — Хотак вырвал послание и неуклюжеразвернул его. Пергамент выпал из его вмиг ослабевшей руки. — Нет… нет!

Арднор рванулся к отцу:

— Что с тобой?

— Бастиан… — Хотак не мог подобрать слов, глаз, не мигая,смотрел на послание.

Подняв пергамент, Арднор быстро пробежал взглядом короткиестрочки, затем смял его в кулаке. Лицо Первого Командира перекосило, онобернулся к Дулбу:

— Может ли быть сообщение ложным?

— Нет, милорд! На нём личная печать капитана Ксира с«Приносящего Бурю». Я подтверждаю её подлинность.

— Дайте мне послание снова, — потребовал Хотак непривычнодрожащим голосом.

Расправив пергамент, он поднёс его близко к глазу, словностарался увидеть на нём что-то не замеченное сразу.

Ксир излагал случившиеся просто и коротко:

«Его Императорскому Величеству Хотаку Первому, Хотаку Мечу,Хотаку Мстителю.

Прошу меня простить, мой император, я послал это печальноесообщение с первым же кораблём, идущим в столицу. „Приносящий Бурю"по-прежнему занят поисками, но надежд на благополучный исход все меньше…

После нескольких дней шторма имперского наследника, лордаБастианихотаки Де-Дрока смыло за борт сильной волной. Последний раз на кораблеего видел лично я, напомнив милорду, чтобы он не покидал каюту, но он хотелпомочь матросам.

Когда погода улучшилась, мы недосчитались ещё троих членовкоманды, кроме вашего сына. Мы обыскали флагман от трюма до верхушки мачт, новсё было напрасно. «Приносящий Бурю» сейчас вернулся в тот район, где произошлонесчастье, но я опасаюсь худшего. Только когда ситуация станет однозначной,флот направится к столице, где я и приму любое положенное мне наказание,которое вы сочтёте нужным применить…»

— Мой сын… мой Бастиан…

Арднор с капитаном успели подхватить Хотака, который едва неупал в обморок. Впрочем, император быстро пришёл в себя и жестом отстранил их.Его лицо было мрачнее тучи.

— Мой император, — начал Дулб, — могу ли я выразить…

— Выразишь позже, — грубо отрезал Хотак. — А сейчас… сейчаснеобходимо объявить о трауре и похоронах.

— Но тело ещё не нашли! Мы можем надеяться… — Арднорподскочил к офицеру вплотную. — Какой глупец этот Ксир! Ему не следовалопосылать письмо, пока он не узнал точно… результат поисков. Моренепредсказуемо, и никогда нельзя быть ни в чём уверенным.

— Арднор прав… — Несмотря на недавнюю ссору, Хотак ласковоположил руку на плечо старшему сыну. Его голос сочился болью, казалось,император мгновенно состарился. — Сын мой, тебе придётся исполнить труднуюзадачу. Я прошу тебя помочь мне с похоронами твоего брата. Надо отдать дань егохрабрости, достойной древних традиций. Ты согласен?

Огромный минотавр склонился перед императором:

— Считаю это своей привилегией, отец. Бастиан отомстил засмерть Колота, хотя это должен был сделать я. За мной огромный долг… ведь,несмотря на наши разногласия, он был моим братом.

— Великолепно! — Скупая улыбка тронула уста Хотака. — Теперья полагаюсь во всём на тебя… и в будущем стану поступать только так.

Встав на колени, Арднор взял руки Хотака и приложил ихтыльной стороной ко лбу:

— На этот раз я не подведу тебя, отец.

Он поднял взгляд и встретился глазами с императором.

— Никогда больше не совершай ошибок, Арднор.

Верный своему слову, Фарос оставил лагерь мятежников раноутром, прихватив Грома и остальных членов отряда. Ничто из сказанного Джубаломне могло убедить его остаться. Старейшина вместе с грузным Ботаносом наблюдал,как понуро исчезают в зарослях бывшие рабы.

— Ты старался изо всех сил, — проговорил Ботанос, пускаяклубы дыма. — Но он остался при своём мнении…

— Если бы я смог заставить его осознать…

— Старейшина, из-за своего имени и рода он угодил в рабство,— фыркнул Ботанос. — А затем ещё и в плен к людоедам. Ты думаешь, после этогоего очень тянет вернуться домой?

Джубал скорбно молчал, провожая глазами удаляющиеся фигуры.Вокруг них команда «Драконьего Гребня» деловито заканчивала ремонт.

— Капитан, сколько осталось времени до завершения ремонта?

— День, самое большее — два. Мы смогли завершить всебыстрее, чем я думал, а благодаря тебе у нас достаточно провизии.

— Тогда, как только вернутся все разведчики, можем выходитьв море. — Джубал сделал паузу, ещё раз посмотрев в сторону леса. — Но, в концеконцов… я его понимаю…

Бывшие рабы были непривычно тихи, даже Гром ехалпонурившись. Фарос, казалось, забыл обо всём на свете, мало ел, почти не спал.Грому приходилось умолять его время от времени делать привал для остальных.

Потребовалось больше времени, чем раньше, чтобы добраться долагеря, где их встретили радостные крики бывших рабов и легионеров. Фаросаокружили со всех сторон, хлопая по плечам и выкрикивая его имя.

Зури, бывший декарион, отсалютовала ему, улыбаясь во весьрот:

— Славься, лорд Фарос! В лагере уже поговаривали, что ты могпогибнуть, но я была уверена — с тобой ничего не случится.

Фарос остановился, нахмурившись:

— Не называй меня так.

Она непонимающе посмотрела:

— Милорд?

— Я не твой лорд. Я вообще не лорд.

Гром быстро вылез вперёд, прежде чем Зури снова открыла рот.

— Все ли охотничьи партии вернулись целыми? Есть раненые?

— Нет, только вы задержались, — проговорила декарион. — Ночто произошло? Где вы пропадали всё это время?

Гром вопросительно глянул на Фароса.

— Можешь сказать им что хочешь, — бросил тот. Внезапно юношапошатнулся, его тело налилось свинцовой тяжестью, силы стремительно уходили. Онбыстро оглядел холмы и, увидев глухие заросли, направился к ним.