«Хоть бы американцы сбили этот треклятый астероид. Господи, как же мне не хочется лезть в эту авантюру. — Взволнованный Богомазов скосил глаза на Бориса. — А этому хоть бы что. Сидит и улыбается. И что такого радостного он нашел во всем этом?»

Объединенная Русь. Россия. Москва. Кремль.

Рабочий кабинет Президента Объединенной Руси.

1 июля 2190 года. Четверг. 02.16 по местному времени.

До двух часов ночи Владимир Сергеевич Орлов успел возненавидеть секундную стрелку в часах на стене. За ее спокойствие и безмятежность. Ничто не могло поколебать ее неторопливую точность. Ни сообщения, что две великие супердержавы фактически на неделю могут стать беззащитными (для перезарядки боевых орбитальных лазеров понадобится не один полет космических транспортных кораблей). Ни то, что сорок шесть минут назад многотриллионный фантастический проект Руси повис на тоненьком волоске и спасти его могло разве что чудо.

— А чудес на свете не бывает, — вслух сказал Орлов, встал из-за стола и потянулся.

Отчетливо раздался хруст.

«Надо будет пригласить массажиста. А то скоро в каменную скульптуру превращусь».

Зазвонил видеофон. Орлов, не садясь в кресло, нажал кнопку, и на экране вновь появился министр обороны. Лицо его было встревоженным. Президент почувствовал, как его сердце проваливается куда-то вниз, в желудок:

— Игорь Петрович, американцы, нападение?

— Нет, нет, Владимир Сергеевич. Проблемы у нас.

«Вот такие мгновения отнимают годы жизни».

— Что там у нас? — Орлов не смог скрыть вздоха облегчения.

— Мне только что доложил начальник Центра управления космическими базами генерал-майор Скворцов, что начальник лунной базы «Восток» полковник Богомазов, по совету пилота «Прорыва» капитана Ковзана и вопреки распоряжению, вывез «Прорыв» на космодром и в настоящее время производит заправку его топливом с эвакуационного корабля.

— Зачем?

— Чтобы вывести «Прорыв» на окололунную орбиту.

— А разве такое возможно?

— Естественно, нет, господин президент. «Прорыв» еще ни разу не проходил тестовую проверку всех узлов. Уже за это Богомазова можно отдавать под трибунал — стартовать на непроверенном корабле категорически запрещено. Но самое главное — двигательная установка стартовой ракеты «Прорыва» рассчитана на другое топливо. В эвакуационном корабле используются AT и НДМГ, а «Прорыву» необходимы кислород и водород.

— Чем это может закончиться?

— Взрывом «Прорыва», — четко, без колебаний ответил министр обороны.

— Что вы намерены предпринять?

— Фактически ничего. Разве что с базы «Циолковский» выслать группу и попытаться обезвредить Богомазова. «Циолковский» находится в море Изобилия. Расстояние между базами больше двух с половиной тысяч километров. Через два часа группа будет на месте. Правда, на «Востоке» есть группа майора Титрова из Службы безопасности. Но как с ними связаться? Может, стоит связаться с Кедриным и выяснить, имеют ли его люди автономную связь с Землей?

— Не стоит.

«А может, вот оно — чудо. — И тут Орлов наконец додумал мысль, которую ему помешал осмыслить два часа тому назад звонок того же министра обороны. — Не президенты для Бога авторитет, а Его любимцы. Любимцы Бога!»

— Ясно. Значит, высылать группу с «Циолковского»?

— Ничего не предпринимайте, Игорь Петрович.

— Но как же...

— Вы слышите, ничего не предпринимать. Можете считать это приказом Верховного главнокомандующего!

— Слушаюсь, господин президент.

«Нет, господин Грушенко. Бог на моей стороне!» Президент Объединенной Руси вновь сел в кресле и откинулся на его спинку.

Часы, теперь, казалось, весело, пробили один раз. Полтретьего ночи. Астероиду до Луны осталось лететь почти три миллиона восемьсот тысяч километров.

Пятьсот восемьдесят тысяч километров от Луны.

1 июля. 2190 года. Четверг. 04.38. Время московское.

— «Артемида», я «Вашингтон». — Пилот «Артемиды-7» Джон Смит узнал голос начальника базы Нила О'Коннори.

— «Вашингтон», я слушаю.

— Через минуту русичи начинают подсветку астероида своими лазерами.

— «Вашингтон», я понял. Через минуту русичи начинают.

— «Артемида», подсветку будем вести до момента столкновения твоего корабля с астероидом. Десять минут русичи, десять минут мы. Напоминаю, покинуть корабль ты должен за минуту до столкновения.

— «Вашингтон», не волнуйся. Все будет о'кей. — Смит надел на голову специальный шлем с укрепленным на нем биноклем и подал на него электропитание.

Тотчас же на внутренней стороне стекла шлема появилась прицельная сетка.

— «Артемида», даю обратный отсчет времени, — теперь в эфире возник незнакомый голос земного диспетчера, — десять, девять...

«Ну вот, Джон, и наступает твой звездный час. Не упусти его». Руки Джона легли на рычаги управления кораблем.

— Восемь, семь, шесть...

«Гордись, Джон. Сейчас на тебя будет работать весь оборонный стратегический потенциал двух супердержав!»

— Пять, четыре, три...

«Никуда этот астероид от меня не денется. Получит точно в лоб».

Два, один, ноль.

«Поехали!»

Но сразу «поехать» не получилось — на окрашенной зеленоватым свечением прицельной сетке ничего не появилось.

«Что за черт. Русичи что, попасть не могут?»

Стремительные до этого мгновения времени теперь, казалось, остановили свой неутомимый бег. Нацеленный в предполагаемую точку нахождения астероида бинокль не видел ничего. Автоматически запущенный в момент начала обратного отсчета секундомер отмеривал пятую секунду после включения первого боевого орбитального лазера.

«Пора начинать ругаться с Землей».

Темно-красная точка возникла почти в центре сетки прицеливания. Наземные диспетчеры не подвели — нос «Артемиды» практически смотрел на несущийся навстречу астероид.

«Ну, ты и придурок, Джон. От Земли до астероида больше миллиона километров, и от него до тебя почти триста тысяч. Вот почти пять секунд и получается, чтобы лазерный луч прошел такое расстояние». Его руки уверенно стали двигать рычаги, точно нацеливая «Артемиду» на небесное тело — совмещая красную точку с центром сетки прицеливания...

— «Артемида», прошло пять минут. Как дела?

— Прицеливаю.

Красная точка оказалась на редкость строптивой и хитрой. Загнанная точно в центр, она несколько секунд покорно стояла там, затем медленно-медленно начинала смещаться куда-то в сторону.