Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«05:49:05».
Дрожь усилилась, появились небольшие рывки. Словно Луна тысячью цепких рук пыталась удержать людей и лишь мощь десятков тысяч лошадиных сил ракетного двигателя одну за другой отрывала от корабля эти «руки».
«05:49:15».
Ускорение все жестче вжимало людей в кресла. Прямо перед Богомазовым на небольшом экране мелькали цифры:
«Ускорение — 20,21 м/с2.
Скорость — 150,54 м/с.
Угол тангажа — 0°.
Высота — 1350 м».
Рядом с цифрами светились две вертикальные полоски — синяя и зеленая. Показатели уровня окислителя и горючего в топливных баках.
«Ох, слабо растет ускорение. А что ты хотел? Вместо водорода, какой-то НДМГ. Не тот корм».
«05:49:35».
«Прорыв» с натугой поднимался над Луной. Натренированным долгой работой в космосе шестым чувством Богомазов уловил изменение положения корабля. И тут же на экране высветилось: «Угол тангажа — 10° 15'».
Две цветные вертикальные полоски, изначально не отличающиеся большой высотой, словно наперегонки, стали быстро уменьшаться.
«Так, "Прорыв" начал отрабатывать программу выхода на орбиту. А как он жрет топливо! Черт, еще не хватит. Если что, найду Разумкова и набью ему морду. А астероид уже плюхнулся. Интересно — куда?»
«05:50:00».
По широкой дуге, оставляя за собой столб пламени, гиперпространственный корабль, набирая скорость, несся над природным спутником Земли.
«Больше половины скорости набрано. И угол тангажа почти отработан. Неужели удалось?»
«05:51:31».
«Ну, еще чуть-чуть!»
Зеленая полоска исчезла, и тотчас на пульте управления вспыхнула красная лампочка, а на экране замигала надпись: «Горючее закончилось».
«Черт, горючее закончилось! Все, по-моему, долетались! А осталось же только чихнуть!»
К счастью, Богомазов ошибся. Да, в баке керосин закончился. Но он еще оставался в трубопроводе. И вот эти последние десятки литров, покинув бак, стремительно скатились вниз по трубопроводу и были безжалостно вброшены в камеру сгорания.
И в то же мгновение мигающая надпись сменилась другой — неподвижной и уверенной: «Функционал выхода на орбиту достигнут».
А еще через пару секунд бортовой компьютер высветил:
«Апоселений — 75268 м.
Периселений — 67987 м.
Период обращения — 6754 с».
— Вот так, господин полковник, «Прорыв» спасен! И без всяких американцев. — Борис первым пришел в себя и, откинувшись на спинку кресла, улыбаясь, смотрел на Богомазова.
А тот, восторженно глядя на Бориса, неожиданно рассмеялся:
— Теперь я окончательно поверил в тебя, любимчик Бога. Если бы не твое: «Я б еще долил на два пальца. На счастье», то где бы мы сейчас были?
Теперь довольно улыбались оба.
В шестистах километрах от них раздробленные части астероида, побывавшие в горнилах трех ядерных взрывов, почти полностью уничтожили лунную базу Объединенной Руси «Восток», а также образовали небольшой кратер на космодроме, на том месте, где еще совсем недавно стоял гиперпространственный корабль.
Господь Бог изощрен, но не злонамерен.
Альберт Эйнштейн
Объединенная Русь. Украина. Киев. Мариинский дворец.
Рабочий кабинет Президента Украины.
2 июля. 2190 года. Пятница. 12.00 по местному времени.
— Я все больше убеждаюсь, что любимец Бога — это не игра ума академика Хохлова, — первое, что услышал директор Службы безопасности Украины Олег Николаевич Пустовойтенко, входя в кабинет президента Украины.
— Что ж, Орлова можно поздравить, — директор СБУ чуть пожал плечами, — он сумел выкрутиться из практически безнадежной ситуации.
— По-моему, это успех не только Орлова, а и всей Объединенной Руси, включая Украину. — Президент Украины Владимир Владимирович Грушенко вопросительно посмотрел на Пустовойтенко, ожидая его ответа.
— Безусловно, господин президент. Но успех сейчас не означает успеха в дальнейшем. И потом, что считать успехом? И успехом для кого?
«Нет, отступать нельзя. И в этом необходимо убедить президента».
— Если гиперпространственный корабль вернется оттуда, это успех. И успех для всей Руси. Или вы так не считаете, Олег Николаевич?
— При возвращении гиперпространственного корабля для Руси, для всей Руси, — это успех. Но если гиперпространство — это не то, что думает Хохлов, то при всеобщем успехе Орлов проигрывает, а мы выигрываем. Если все же Хохлов прав, это совсем не означает, что возвратившийся оттуда человек возвратится как Мессия. Он может возвратиться как неразумное дитя, которого Бог просто пожалел и спас. И даже если он обозначит себя как посланца Бога, скажет ли он, что вторая жизнь Богу угодна? Мне кажется, что статистика заболевших синдромом внезапного слабоумия говорит об обратном.
— Ты полагаешь, что следует продолжать разыгрывать карту отца Сергия?
— Убежден. То, что Орлов запросил помощь у американцев, отнюдь не усиливает его позицию.
— Поясни, — попросил президент Украины.
— Ощущение избранности, особенности и желания лидерства является неотъемлемой частью мировоззрения русичей и особенно русских. Поэтому любое привлечение американцев, и тем более к этому проекту, будет восприниматься обществом скорее отрицательно, чем положительно. Это только усиливает наши шансы на успех.
— Выступление было назначено на следующий день после гибели гиперпространственного корабля. То есть на сегодня. — Грушенко вопросительно посмотрел на директора СБУ.
— Мы вполне обоснованно просчитали, что астероид уничтожит «Прорыв». Этого... к счастью, не произошло. Пришлось вносить кое-какие коррективы в план проведения митинга.
— Несколько дней назад ты сказал, что, публикуя сведения о гиперпространстве и Боге, мы не изменяем Родине, так как гиперпрострапственный корабль будет уничтожен. И, следовательно, никому теория Хохлова не нужна, так как Бог не допускает нас к себе. Но этот корабль цел и невредим. А мы разгласим государственную тайну.
— Государственную тайну? После того, как Орлов пригласил в проект американцев? — Пустовойтенко сделал паузу. — Но вы правы, господин президент. Публикация сейчас нецелесообразна. Проведем митинг без упоминания «Прорыва».
— Потому что Орлов перехитрил космос?
— Пока перехитрил.
— Хорошо. Когда митинг?
— Завтра, господин президент. Уже все готово.
— Американцы не смогли уничтожить астероид. Поэтому Орлов может легко отказать им в участии в этом проекте. Это усилит его позицию.