причудливую чашу для пунша, и быстрые живые глаза за тонкими стеклами очков, принадлежащие человеку, которого ей представили как Гарри. — Мы с ним разговорились на кухне, прямо при всех. — Они тогда, разойдясь, стали перекидываться остротами и подколами. — И меньше чем через год мы поженились.

— Ничего себе! Тот, другой, наверное, был вне себя от бешенства!

— Да нет, он благополучно это пережил. Грант Харт, господи ж ты боже мой! Надо сказать, он сыграл свадьбу еще раньше, чем мы с твоим отцом.

— Правда, что ли?

— Правда. Мне кажется, он вообще не считал меня достаточно умным человеком. Я тогда только окончила курсы секретарей: я сочла это более практичным, чем попытки поступить в университет. А Грант, как сейчас помню, возвращаясь домой по вечерам и видя, как я отстукиваю на машинке все эти труды, неизменно изображал на лице такую снисходительную улыбку, как будто я создана лишь для такой работы, и все в мире устроено так, как и должно быть устроено, и моя роль при этом — лишь печатать на бумаге чужие мысли.

Бен подумал, что еще, пожалуй, ни разу не слышал, чтобы мама так долго о чем-то рассказывала, а уж тем более о самой себе. Может, все дело в том, что у нее в последнее время редко с кем получается разговаривать?

— А на той вечеринке… С твоим отцом… Потягивая напитки, мы обсуждали с ним то, что когда-то оба читали. И возможно, он просто искал зацепку продолжить разговор, но тем не менее он спросил меня: «А чем ты еще хотела бы заняться, кроме секретарской работы?» Может быть, мне следовало это воспринять как оскорбление: что, по его мнению, я занимаюсь слишком заурядным делом. Но мне кажется, одного этого вопроса для меня было достаточно, чтобы выйти за него замуж. И знаешь, почти все знакомые мне женщины, выйдя замуж, побросали работу, чтобы растить детей, — а Гарри, когда мы с ним поженились, спросил меня, не хочу ли я все-таки поступить в университет? И я сказала «да» — мне действительно очень этого хотелось. А когда я потом ему сказала, что подумываю получить магистерскую степень, а затем и кандидатскую… Знаешь, когда мы только познакомились, я не могла даже произнести совершенно серьезно слово «ученый», не говоря уже об «ученом-антропологе». Но он, кажется, всегда как будто думал: а почему бы и нет?

— Ну да, естественно!

— Да, давненько я об этом не вспоминала.

Бену вновь припомнилось, как отец всячески подбадривал его на сквош-корте. А еще с какой-то нежностью Бен вспомнил, как менялось отцовское лицо, когда тот смотрел в зеркало: брови слегка поднимались дугой, губы сжимались, делался острее взгляд в этой неосознанной попытке донести до всех свою красоту. Такой же взгляд, наверное, у него был, когда он разговорился с невестой своего сокурсника!

— Так как ее зовут-то? — спросила мама.

Бен быстренько переключился на свое вранье.

— Элис. — Он немного помолчал. — Но сильно сомневаюсь, что мы поженимся через год.

Мама рассмеялась, а Бен прикрыл глаза, с удовольствием вслушиваясь в ее смех.

— Ладно, положим мы кое-что тебе на счет.

— Сотку?

— Хорошо, сотку.

* * *

Бен даже не ожидал, что ему так легко удастся связаться по телефону с Тедди. Он готов был к тому, что это получится не за один день, однако в четыре утра они уже были на связи.

— Так куда мне лучше податься там, в Бостоне?

— В Бостоне?

— Ну да, где бы это было попроще сделать?

— О-о, представляю малютку Бенни, пытающегося надраться в хлам!

— Да ну тебя! — смешливо фыркнул Бен.

— Дай-ка подумать… Ну да, точно! На Бич-стрит есть славный магазинчик. Погоди секунду…

Тедди подробно рассказал ему, куда надо идти от Южного вокзала.

— Главное, веди себя так, чел, будто это твоя собственная лавка. Вообрази, что, пока ты там, этот гребаный магаз полностью принадлежит тебе. И пока выбираешь, что у них взять, просто представь, что ты этим делаешь им большое одолжение и что, пока ты там, они тоже там вольны находиться. Что эта водка и так уже твоя — просто они хранят ее специально для тебя. Что это твой магазин, черт его дери! И они там лишь потому, что это ты так захотел. Усек?

Бен кивнул, стоя перед аппаратом в цоколе, стараясь как следует впитать в себя эту уверенность и не дать ей потом куда-то утечь или испариться.

— Ну а у тебя там как дела? — тихо спросил Бен.

— В смысле, теперь, когда мы разорились?

Бен невесело усмехнулся:

— Ну да, когда мы разорились.

— Да вроде бы неплохо. Познакомился тут с двумя клевыми чуваками.

— Классно.

По его тону Тедди понял, что брат преступно упускает возможность пожить вольной жизнью под надежным крылом Сент-Джеймса.

— Ну а ты-то как там? — спросил в свою очередь Тедди. — Тебя ведь на финансовую помощь перевели, да? И ты так и не вернулся в сквош?

— Не-а. Слушай, а ты ведь вообще уже не играешь, верно?

— Ага, — отозвался брат.

Бен помолчал.

— Понимаешь, — снова заговорил Тедди, — Прайсу хотелось, чтобы я продолжал играть. Он много раз ко мне с этим подкатывал, но у меня просто находились какие-то более важные дела.

Бен даже почувствовал потребность его приободрить. Интересно, а сам-то брат верит в то, что сейчас говорит?

— Просто… — продолжал Тедди, — к тому времени, как дошло до шестого класса… Видишь ли, если я всю ночь не спал, то устраивая с братанами попойку, то найдя перепихончик, мне всегда хотелось немножко лечь поспать перед вечерним походом в столовку. Так мне было как-то предпочтительнее проводить вторую половину дня.

— Звучит резонно.

— Вот…

— Так, а ты как там утряс этот вопрос? В Кеньоне тебя тоже перевели на финансовую поддержку?

— Нет, чувак.

— Тогда как?

— За Кеньон предки заплатили.

Бен хотел попросить его повторить сказанное, но не смог вымолвить ни слова.

— Они вынуждены были заплатить за Кеньон. Понимаешь, там ведь нас никто и знать не знает. Сечешь? В Сент-Джеймсе мы испокон веков свои. А здесь я всего лишь такой же, как и все, студент… — Тедди припомнились цокольные помещения стоявших прямоугольником общежитий, где каждый из них сиживал когда-то в одиночестве, общаясь по телефону с родителями. — Поставь себя на их место, Бен. Что еще ты мог бы сделать?

— Ну да…

— Им-то, по-твоему, сейчас каково?

— Слушай, Тедди, тут кто-то дожидается, чтобы позвонить.

— Ну удачи тебе в Чайна-тауне, пацан! И помни: это твой магазин. Наша семья владеет им уже несколько поколений.

* * *

На карте Чайна-таун ничем не отличался от соседних кварталов. Они уселись на длинном островке с