— Тан взять. Выбирать.

Найрин поднял с лавки кусок ветоши, оторвал от него часть и им же взял с платка Сару пару цветков.

— Сама говоришь, иначе обожгу пальцы. Вот так. Спасибо, Сару.

— Господин зелья варить? Способ много. Зелье мазь, ноги не болеть.

— Да, я понял, — он виновато взглянул на брата, который удивительно терпеливо их слушал, — не хватает мне тут монастырской библиотеки. Если не ошибаюсь, это полезные цветочки. Входят в сильные составы, чуть ли не мертвых поднимает, и яд, опять же. Это как готовить…

— Тан гадать? Кровь приносить? — вдруг перебила Фагунда.

— Мне не надо гадать, — отрезал Найрин. — Я же говорил.

— Погадай мне, — сказал Сайгур, и его голос от волнения дрогнул. — Ты ведь умеешь видеть будущее? Не говори, что нет.

— Тан хотеть — Фагунда гадать. Тан сесть, — она показала на скамью у стола. — Желать? Тан приказать. Фагурда служить, — она показала на еду на столе.

Похожий солёный сыр был за завтраком, а точь-в-точь такие лепешки пекла Аста. Чтобы Аста сблизилась с Фагундой? Да нет, вряд ли.

— Ничего не надо. Только погадай. Хочу знать, что будет, понимаешь? — против воли он заволновался.

Фагунда отодвинула еду на дальний край стола, принесла и зажгла маленький масляный светильник, потом достала и высыпала на стол гадальные кости — кучку маленьких костяных пластинок с нарисованными на них значками.

— Кровь, немного. Сюда, — она показала на столешницу.

Сайгур снял с пояса нож и проколол его кончиком ладонь, несколько красных капель упали на выскобленные доски.

— Хватит, — остановила его знахарка, и Сайгур тут же зажал рану.

Найрин наблюдал. Всё же полного доверия к Сару у него не было, как и точного понимания, на что она способна. Казалось бы, вредить не может, заклятье на ошейнике не даст — так должно быть. Но Сару не проста. Хотя пока ничего в её действиях не внушало тревоги.

— Видеть всё Фагунда нет, — сказала она. — Ты спросить.

— Сама рассказать, что меня ждет, не можешь? Гадалки обычно разговорчивые, или я не прав?

— Рассказать нет. Много говорить те лгать. Ты спрашивать. Три раза! — она показала три пальца. — Больше три Фагунда правда нет. Фагунда сил нет. Три раза спросить!

— Задай три вопроса, — подсказал Найрин. — За три ответа она ручается, остальное не будет правильным. Не спорь, она тебя не обманывает.

Сайгур настроился на большее. Но ладно…

— Родит мне сына хозяйка Дьямона, и когда? Вот мой вопрос.

Сару прикрыла глаза, постояла, подержав кости в ладонях, и со стуком высыпала их на стол. Потом рассмотрела, что получилось, и подняла взгляд на Сайгура.

— Сын тани Дьямона. Тебе сын. Сильный, красивый, долго жить. Быть пахтан! Два года сын! — она выставила перед собой два пальца.

— Твой и тани Дьямона сын родится через два года, — перевел Найрин. — И будет герой во всем. Ну ты понял.

Если Сайгур морщился, собирая слова Фагунды во что-то осмысленное, но у Найрина это отчего-то получалось легко, причем без сомнений в правильности трактовок.

— Через два года хорошо. Лучше бы раньше, ну да ладно, — Сайгур задышал легче и даже заулыбался.

— Два вопроса Фагунда сказать. Будет сын. Два года. Один вопрос говорить.

— Как это два вопроса? — возмутился Сайгур. — Ну жульничай! Я пока спросил один раз!

— Не надо спорить, — тихо вмешался Найрин. — Это не поможет, и она не слышит…

Фагунда снова сгребла кости и подержала в ладонях, но не бросила. Зато опять заговорила.

— Два года — сын. Два года — другой сын. Потом три года, — она показала Сайгуру три пальца, — дочь. Ах красивая! Сын и сын — ты гордиться, ты радоваться. Дочь — ты седая голова и не спать, себя забыть! Это я видеть. Это нет вопрос.

— Да что ты говоришь? — теперь Сайгур расхохотался. — Я поседею из-за дочери? Ладно, ничего, на то и девчонки. Главное, что она, дочь, у меня будет, и пусть так!

Найрин тоже не удержался от смешка.

— Она будет рыжая, моя дочь? — спросил Сайгур.

Найрин поморщился и выразительно стукнул себя кулаком по лбу. А Фагурда высыпала кости.

— Нет, рыжий нет. Светлый. Как спелый ячмень, — сказала она. — Есть три вопрос.

— Моя племянница не будет рыжей. Это невероятно важно, — не без сарказма заметил Найрин, досадуя, что Сайгур случайно задал дурацкий вопрос вместо нужного.

— Нет, это не то… Ладно, я понял, — вздохнул Сайгур, — Ты мастерица дурить, Фагунда.

— Не дурить. Правда сказать. Ты думать, ты спросить.

— Понял, понял. Ты правду сказала, уверена?

— Правда говорить!

— Спасибо тебе за хорошую весть, — сказал Сайгур уже серьезно, и положил перед знахаркой две крупные серебряные монеты.

Фагунда их со вздохом отодвинула.

— Я служить. Деньги нет.

Найрин взял монеты.

— Я отдам их тебе потом, бай Сару.

Она кивнула и отвернулась, и сжала руками заломившие виски.

Выйдя от Фагунды, Сайгур был возбуждённый и радостный. В самом деле, странно не радоваться таким вестям!

— А хорошо, что пошёл к ней, — он толкнул брата плечом. — Теперь знаю про сыновей и дочку, и жить захотелось! Надо было сразу! Почему только, я не понял, она деньги не взяла? У других берет, я знаю. Мне донесли уже!

— Ошейник ей не даёт, — пояснил Найрин. — Хозяин рабыне не платит, а службу получает самую полную, это оговорено в рабском заклятье.

— Да ну? Вот ведь сколько всего…

Найрин тоже радовался. Всё получится у Сайгура — значит, оба они здесь не зря, как и все, кого они сюда привели. Это важно. И они не подведут короля.

Он радовался, да. Но какое-то беспокойство царапало…

А вдова Валону скоро пришла к Сару опять. Села к столу. Сару положила перед ней серебряные монетки.

— Это тебе за цветы фаги. Найдёшь — ещё приноси.

Валону монетки быстро спрятала.

— Это редкость, ты знаешь. Только тебе продаю дёшево. Может, и мне нальёшь зелья от больной спины?

— Может, и налью, — спокойно согласилась Сару. — Ты ешь, не стесняйся, — она подвинула гостье блюдо с сыром и мясом.

— А хорошо, что тебя твой господин взаперти не держит, вон сколько воли дал. Даже работать не заставляет. Горевать бы, что ты в рабство попала, так ведь живешь не тужишь. Не хуже, чем в доме у племянника, — Валону окинула взглядом просторную комнату.

— Глупости говоришь, Валону. И вот что, больше сюда не ходи. Видишь, младший тан узнал тебя. Нинью, племянницу, ко мне присылай.