– Кажется, сама корзинка тоже съедобная, – замечаю я. Педро нервно морщится. Странно видеть, как его обычная уверенность уступает место страху. – Что не так?

– Большинство участников – студенты Гастрономического общества, – говорит он, указывая на их куртки.

Он прав. По крайней мере, у одного человека в каждой группе на сцене сбоку на куртке – логотип Гастрономического общества: большие переплетенные серебряные буквы G и S. Есть даже целые команды, состоящие только из GS-участников, например, тройняшки в конце стола. Несмотря на то что в этом году конкурс открыт для тех, кто не состоит в GS, посторонних явно запугали.

Мы с Педро – единственная команда, в которой нет членов GS.

Педро обходит вокруг и приседает за столом. Я присаживаюсь рядом и интересуюсь:

– От кого мы прячемся?

– Здесь шеф-повар Аугусто и шеф-повар Лоренсио. Они кулинарные боги! Как Энтони Бурден[85] и Эрик Рипер![86] У них был эпизод в телешоу, которое я смотрел, когда был маленьким, а теперь, смотри, они – судьи! – шепчет он мне, и у него краснеют уши. – Я не могу участвовать. Я недостаточно хорош.

Я понимаю, что каким бы самоуверенным ни был Педро в школе, у него нет опыта участия в конкурсах. Кто бы мог подумать, что все эти математические соревнования подготовят меня к кулинарному конкурсу! Я никогда не думала, что скажу это, но я благодарна маме за то, что она приставала ко мне с просьбами принимать участие в состязаниях, и за руководство Пиментель, потому что теперь я знаю, что делать на сцене.

– Ты достаточно хорош, – говорю я.

– Неправда.

Конкурсанты по обе стороны бросают на нас любопытные взгляды.

– Я уже участвовала в крупных соревнованиях. И если я чему-то и научилась, так это тому, что ты оказываешь себе медвежью услугу, если выглядишь так, будто уже проиграл. – Я поднимаюсь на ноги, увлекая его за собой. – Покажи им, что тебе нечего бояться.

– Но мне есть чего бояться, – шепчет он мне.

– Помнишь парня, который взобрался по лестнице, чтобы попасть в класс? Зачем позволять кулинарному конкурсу докучать тебе, когда ты – такой парень?

– Этот парень вел себя скверно и пытался добиться того, чтобы его исключили. Но это… Это моя мечта. – Он смотрит на сводчатый потолок, лучи солнечного света проникают сквозь световые люки. – Здесь я те- ряюсь.

Он выглядит охваченным паникой.

– Тогда мы достанем тебе карту.

– Лари.

– Педро. Твое место здесь.

Он все еще не кажется убежденным.

– Ты – лучший пекарь в нашем районе. Ты был рожден для этого. Не позволяй никому заставить тебя усомниться в своей ценности.

Он некоторое время молчит, а потом кивает, согла- шаясь.

– Просто для протокола, ты только что сказала, что я лучше тебя.

Он все-таки не может упустить возможность подколоть меня, не так ли? Я хлопаю его по руке.

– Просто подожди, когда я тоже вступлю к Гастрономическое общество.

На его губах расплывается улыбка.

– Ты собираешься подавать заявление?

– Да. И ты тоже, – говорю я. Прежде чем Педро снова начнет протестовать, я добавляю: – Ты сам сказал, что эта школа – твоя мечта. Я не позволю тебе сдаться. Однажды мы оба сможем здесь учиться.

Я снова вижу этот огонек в его глазах.

– Шеф! – выкрикивает из зала Пэ-Эс, и около дюжины учителей смотрят на него. Он смущенно машет руками, показывая, что имеет в виду Педро. Стоящие позади него Виктор и Синтия отчаянно указывают на входную дверь.

Входят наши семьи.

У меня замирает сердце. Потому что, несмотря на то что это было запланировано, все равно это напрягает: видеть их вместе в Гастрономическом обществе за несколько мгновений до конкурса, о нашем участии в котором они не знали. Вместе. Но мы больше не могли держать это в секрете. Мы должны были сделать их частью конкурса. Потому что это уже не просто борьба со «Сделками-Сдел- ками».

Это последняя попытка объединить наши семьи.

– Теперь пути назад нет, – говорит Педро.

Несмотря на беспокойство в его голосе, он хватает меня за руку. И я знаю, что бы ни случилось сегодня, он будет рядом со мной.

И в каком-то смысле…

В каком-то смысле мы уже победили.

Вражда, по крайней мере в отношении Педро и меня, закончилась.

48

ЧЕТВЕРГ, 23 ИЮНЯ

Мы с Педро спешим спуститься со сцены, чтобы поговорить с нашими семьями.

– Пожалуйста, скажи мне, что это розыгрыш, – просит мама, когда я подхожу к ней. – Скажи мне, что все это – ужасный розыгрыш. Записка, которую ты оставила, в которой говорилось, что ты участвуешь в конкурсе с Педро Молиной. И… это! – Она смотрит на наши сплетенные руки. – Я же говорила тебе: держись подальше от этого мальчишки!

Она делает движение, как будто хочет оттащить меня от Педро, но я шагаю назад, увлекая его за собой, и мамина рука повисает в воздухе. Когда я не двигаюсь с места, ее глаза загораются.

Рука Педро в моей руке становится влажной.

– Донья Элис, я могу объяснить… – начинает он, но его мать уже стоит перед мамой, заглушая его голос.

Мы с Педро обмениваемся взглядами.

– Прости, – одними губами говорю я ему.

Синтия пробирается мимо наших матерей, чтобы подтолкнуть меня локтем в плечо.

– Ребята, вы начинаете привлекать к себе внимание. Вдруг судьи вас дисквалифицируют?

Она права. Люди начинают перешептываться, бросая на нас раздраженные взгляды.

Когда мы решили пригласить наши семьи на конкурс, мы знали, что это будет нелегко. Но мы хотели попытаться сблизить их. Если они продолжат враждовать, а нас дисквалифицируют, мы в конечном итоге добьемся прямо противоположного.

– Мама, пожалуйста, позволь мне объяснить, – говорю я. – Мы здесь, потому что хотели показать, что можем дать отпор «Сделкам». Итак, мы вместе испекли пирог, что-то, что имеет для нас значение.

– Педро, о чем толкует эта девчонка? – спрашивает донья Эулалия, свирепо глядя на меня через мамино плечо.

– Пожалуйста, просто выслушай одну секунду, – умоляет Педро. – Мы решили, что, если мы выиграем конкурс, это поможет нам сохранить пекарни. Может быть, деньги и не решат всех наших проблем, но соседи, по крайней мере, увидят, что мы вместе, и «Сделки-Сделки» тоже это увидят. И подумают дважды, прежде чем нам угрожать.

– Ты же знаешь, что твой дедушка больше не может выносить этот стресс, – шипит она. – Мы должны продать «Сахар».

– Я хочу быть в авангарде событий, – объявляет Педро. – Я присмотрю за «Сахаром».

– Что это за история о том, что