– Другой вариант – выдра. До моря рукой подать, территории у них огромные, так что одна из них могла жить на берегу и считать дом частью своего участка. А еще они здоровенные – два-три фута в длину и весом фунтов двадцать. Выдра могла оставить такие отметины, и ей, возможно, понадобилось бы увеличить дыру. К тому же они довольно игривые, так что это бы объяснило и “катающиеся” звуки на чердаке – если бы она нашла, например, подсвечник или детскую игрушку и гоняла ее по полу…

– Три фута, двадцать фунтов, – сказал я Ричи. – Бегает по дому, прямо над головой у детей. Такое любого нормального, адекватного парня обеспокоит. Я прав?

– Эй, полегче! – безмятежно воскликнул Том, подняв руки. – Притормозите. Это же не идеальное совпадение. Выдры метят территорию, да, но экскрементами, а ваш парень их не нашел. Я тоже порыскал и ничего не увидел – ни на чердаке, ни под полом чердака, ни в саду.

Хоть мы и спустились с чердака, дом по-прежнему казался неспокойным, зараженным. При мысли о том, каким тонким слоем штукатурки покрыта стена за моей спиной, я почувствовал неприятный зуд.

– И никакого запаха я тоже не уловил, а вы? (Ричи и Том покачали головами.) Значит, возможно, Пэт унюхал не экскременты, а саму выдру, а ее давно уже нет, поэтому запах пропал.

– Возможно. Они, конечно, воняют, но… Не знаю… – Том с сомнением прищурился, почесывая пальцем голову под дредами. – Дело не только в запахе. Выдры так себя не ведут, и точка. Честно, они не любят лазать, – ну то есть я слышал про лазающих выдр, но это же прямо сенсация, понимаете? Даже если бы такая здоровая тварюга лазила в дом и обратно, ее бы по-любому заметили. И они дикие. Это вам не крысы, не лисицы, не городская живность, которая спокойно живет бок о бок с людьми. Выдры держатся от нас подальше. Если выдра была здесь, значит, она психованная – к таким, как она, другие выдры своих щенков не подпускают.

Ричи показал подбородком на дыру над плинтусом.

– Ты их видел?

Том кивнул:

– Очуметь, да? Шикарный интерьер, все барахло сочетается, а хозяев не напрягают такие дырищи в стенах? Бывают же люди с заскоками.

– Дыры могла проделать выдра или норка?

Том присел на корточки и, склонив голову набок, изучил дыру со всех возможных ракурсов, словно в его распоряжении целая неделя.

– Трудно сказать, – заключил он наконец. – Если бы остался мусор, тогда было бы понятно, пробили их снаружи или изнутри, но у ваших жертв с уборкой было строго. Кто-то даже зашкурил края наждачкой – вот, видите? Если тут и были царапины или следы зубов, то их уже нет. Я ж говорю – странно.

– В следующий раз попрошу наших жертв поселиться в лачуге, – сказал я. – А пока работай с тем, что есть.

– Без проблем, – радостно отозвался Том. – Норка… Думаю, что она бы такое не сделала. Норки копают только при крайней необходимости, и лапки у них малюсенькие… – Он взмахнул руками. – Штукатурка довольно тонкая, но им все равно бы потребовалась бы целая вечность, чтобы такое натворить. А выдры копают, и они сильные, так что да, выдра запросто могла это сделать. Только вот в процессе она бы застряла в стене или перекусила провод, и – бззз! – барбекю из выдры. В общем, может, и выдра, но, скорее всего, нет. Такой ответ вас устроит?

– Ты нам очень помог, – сказал я. – Спасибо. Если поступит новая информация, мы тебе сообщим.

– О да. – Том с широкой ухмылкой выпрямился и показал мне большие пальцы. – Жесткач какой-то, да? Жду не дождусь продолжения.

– Рад, что смогли поднять тебе настроение. Если ключ тебе не нужен, я его заберу.

Я протянул руку. Том вытащил из кармана комок какого-то мусора, разыскал в нем ключ от амбарного замка и уронил мне на ладонь.

– А я-то как рад, – с энтузиазмом сказал он и поскакал вниз по лестнице, помахивая дредами.

Когда мы дошли до ворот, Ричи спросил:

– Вроде полицейские оставили для нас в конторе дубликаты ключей, нет?

Мы наблюдали, как Том вразвалочку тащится к своей машине, – это, разумеется, оказался зеленый трейлер “фольксваген”, который срочно нуждался в покраске.

– Скорее всего. Не хочу, чтобы этот сопляк устраивал экскурсии по дому для своих корешей – знатоков норок. “Типа, чувак, неслабо, да?” Это, черт побери, не развлечение.

– Криминалисты… – рассеянно заметил Ричи. – Вы же их знаете. Ларри такой же.

– Ларри – другое дело. А этот парень похож на подростка. Ему нужно набраться ума и повзрослеть. Хотя, возможно, я просто не понимаю нынешнюю молодежь.

– Значит, дыры – это не осадка, так? – сказал Ричи, засунув руки в карманы и не глядя на меня. – И ни одно животное проделать их не могло.

– Том так не говорил.

– Смысл был примерно такой.

– “Примерно” в нашем деле не считается. По словам нашего доктора Дулиттла, ни норку, ни выдру вычеркивать нельзя.

– Вы правда думаете, что это сделал кто-то из них? Типа, начистоту. Вы так думаете?

В воздухе чувствовался первый запах зимы; дети, которые пытались насмерть угробиться, играя в недостроенных домах через дорогу, были в теплых куртках и вязаных шапках.

– Не знаю, – ответил я. – И, если честно, мне плевать. Даже если дыры пробил Пэт, это еще не делает его маньяком-убийцей. Повторяю: допустим, в твоем доме на чердаке бегает загадочное животное весом двадцать фунтов. Или прямо над кроватью твоего сына обосновался один из самых жутко агрессивных хищников в Ирландии. Ты готов пробить пару дыр в стенах, если, по-твоему, это лучший способ избавиться от зверя? Если да, то означает ли это, что у тебя непорядок с головой?

– Но это же не лучший способ. Яд…

– Допустим, ты уже раскладывал яд, но животное оказалось смышленым и не съело приманку. Или, что еще более вероятно, допустим, что яд сработал, но животное сдохло где-то в стенах и ты не можешь понять где. Достанешь ли ты тогда кувалду? И будет ли это значить, что ты окончательно свихнулся и готов порешить собственную семью?

Том завел фургон – машина кашлянула облаком неблагоприятного для фауны газа – и помахал нам из окна на прощанье. Ричи машинально махнул в ответ, и я увидел, как его тощие плечи поднялись в глубоком вздохе и снова опустились.

– У нас же еще есть время потолковать с Гоганами? – спросил он, взглянув на часы.

* * *

На окне Гоганов появился выводок пластиковых летучих мышей и – как я и предполагал, эстетическим вкусом