– Именно об этом мы и хотим позаботиться, – ввернул я, протягивая руку за листком. – Джейден, ты нам очень помог, и твои показания будут иметь огромное значение. Однако нам нужна вся информация, которая позволит оставить этого парня за решеткой. Мистер и миссис Гоган, у вас тоже была пара дней на размышления. Вы что-нибудь припомнили? Может, вы видели или слышали что-то необычное? Хоть что-нибудь?

Молчание. Малыш жалобно захныкал; Шинейд не глядя нащупала подушку, на которой он сидел, и трясла ее, пока хныканье не стихло. Ни она, ни Гоган ни на кого не смотрели.

– Ничего в голову не приходит, – наконец сказала Шинейд.

Гоган покачал головой.

Мы позволили молчанию затянуться. Малыш недовольно заерзал и протяжно, истошно завопил. Шинейд взяла его и принялась подбрасывать на коленях. Взгляд у нее стал такой же, как у мужа – холодный, безжизненный и вызывающий.

Наконец Ричи кивнул:

– Если что-то вспомните, моя визитка у вас есть. А пока окажите нам услугу, ладно? История Джейдена может заинтересовать газетчиков. Подержите ее в тайне несколько недель, хорошо?

Губы Шинейд побелели от возмущения: она явно уже планировала поход по магазинам и решала, где лучше сделать макияж для фотосессии.

– Мы имеем право говорить с кем захотим. Вы нас не остановите.

– За пару недель газеты никуда не денутся, – спокойно ответил Ричи. – Когда мы разберемся с этим парнем, я дам отмашку, и можете звонить репортерам. А до тех пор сделайте одолжение, не мешайте следствию.

Гоган, в отличие от жены, уловил намек.

– Джейден будет молчать, – сказал он, вставая. – Это все?

– Последняя просьба, и мы от вас отстанем. Можно ненадолго одолжить ключ от вашей задней двери?

Заднюю дверь дома Спейнов ключ открыл так, словно его маслом намазали. Щелкнул замок, и последнее звено цепи встало на место – тугая блестящая нить, которая тянулась из логова Конора прямо на оскверненную кухню. Я чуть было не поднял руку, чтобы хлопнуть Ричи по ладони, но он смотрел не на меня, а поверх изгороди, на пустые оконные проемы логова.

– Вот как кровь попала на дорожку, – заметил я. – Он вышел тем же путем, что и вошел.

Нервные тики моего напарника вернулись, его пальцы выбивали быструю барабанную дробь по бедру. Что бы ни тревожило Ричи, показания Гоганов его не успокоили.

– Пэт и Дженни. Как они здесь оказались? – спросил он.

– Ты о чем?

– Три часа ночи, оба в пижамах. Если они спали и Конор пришел их убивать, как получилось, что они боролись здесь, а не в спальне?

– Они застали его, когда он уходил.

– Это бы значило, что он собирался убить только детей. Однако на допросе Конор разглагольствовал про Пэта и Дженни. И разве они перво-наперво не заглянули бы к детям, когда услышали шум, разве не попытались бы им помочь? Какая разница, улизнул нападавший или нет, если твои дети в опасности?

– Не буду отрицать, в деле еще много неясного. Но не забывай: нападавший не кто-нибудь, а их лучший друг – или бывший лучший друг. Это могло повлиять на ход событий. Давай для начала посмотрим, что скажет Фиона.

– Да. – Ричи толкнул дверь. В кухню ворвался холодный воздух и разогнал застоявшийся смрад крови и химикатов. На мгновение запахло свежим бодрящим утром. – Подождем.

Я достал мобильник и позвонил полицейским, чтобы прислали человека, разбирающегося в навесных замках, пока Гоганы не додумались подзаработать на продаже сувениров.

– Хорошо провел допрос, – сказал я Ричи, пока ждал, чтобы кто-нибудь снял трубку.

– Спасибо. – Никакого удовлетворения в его голосе не чувствовалось. – Теперь мы хотя бы знаем, зачем Конор придумал историю о том, как нашел ключ Пэта. Не хотел подставлять Джейдена.

– Как мило с его стороны. Многие убийцы кормят бездомных щенков.

Ричи смотрел в окно на сад, который уже приобретал запущенный вид: сквозь траву пробивались сорняки, а на одном из кустов хлопал на ветру синий полиэтиленовый пакет.

– Да, – отозвался он. – Наверное, так и есть. – Ричи захлопнул дверь – холодный сквозняк зашевелил валявшиеся на полу бумажки, – и снова повернул ключ в замке.

Гоган дожидался у парадного входа своего дома, чтобы забрать назад свой ключ; позади него на дверной ручке повис Джейден. Когда Ричи отдал ключ, Джейден пролез под рукой отца.

– Мистер, – обратился он к Ричи.

– Да?

– Если бы я не дал тому мужику ключ, их бы не убили?

В его водянистых глазах читался самый что ни на есть искренний ужас.

– Ты ни в чем не виноват, – мягко, но решительно ответил Ричи. – Вся вина на том, кто это сделал. И точка.

Джейден поежился:

– Но как бы он забрался в дом без ключа?

– Он нашел бы способ. Некоторые вещи происходят сами по себе, и если они начались, то их уже не остановить, как ни старайся. Эта история началась задолго до того, как ты столкнулся с тем человеком. Понял?

Слова скользнули по моему черепу и вонзились в затылок. Я переступил с ноги на ногу, пытаясь таким образом поторопить Ричи, но все его внимание было сосредоточено на Джейдене. Пацан, похоже, поверил ему лишь наполовину.

– Да, наверное, – наконец сказал он и, снова нырнув под руку отца, исчез в полутемной прихожей.

За секунду до того, как Гоган захлопнул дверь, Джейден поймал взгляд Ричи и чуть заметно, нехотя кивнул.

* * *

На сей раз два семейства, проживавшие в конце улицы, оказались дома. Три дня назад они почти не отличались от Спейнов: молодые пары с маленькими детьми, чистые полы и модные штрихи в интерьере, на которые пришлось долго копить. Радушные дома готовы к приему гостей, которые никогда не придут. Никто из жильцов ничего не видел и не слышал. Мы осторожно посоветовали им сменить замки на задних дверях – “нет, это всего лишь предосторожность, никак не связанная с тем убийством, просто в ходе расследования мы случайно обнаружили дефект, допущенный при их производстве”.

Один из супругов в каждой семье работал допоздна и долго добирался до дома. Одного из мужчин сократили неделю назад, одну из женщин – в июле. Она пыталась подружиться с Дженни Спейн: “Мы целыми днями торчали дома, и я подумала, что нам обеим станет не так одиноко, если будет с кем поболтать…” Дженни была вежлива, но держала дистанцию: всегда радостно благодарила за приглашение на чашку чая, но вечно была занята и не знала, когда освободится. “Я подумала – может, она стесняется или не хочет, чтобы я вообразила, что мы лучшие подружки, и начала захаживать к ней каждый день. А может, она обиделась, что