есть совсем недавно, явно произошло какое-то важное событие, заставившее ее отправиться на почту. Его последствия отражаются на ее игре. Она не забывает о случившемся и потому беспокоится. И как тут не подумать, что это событие связано с Гийомом, с тем самым Гийомом, который так внезапно исчез?»

Когда, в последний раз поклонившись залу, девушка под бурные аплодисменты скрылась за опустившимся занавесом, толпа любопытствующих зрителей ринулась к театральному выходу, предназначенному для актеров.

Там перед самой дверью стояло закрытое ландо, запряженное двумя лошадьми. Единственный поезд, позволявший прибыть утром на ближайшую к городку Люз станцию, называвшуюся Пьерфит-Несталас, отходил ночью, без десяти час, и девушка явно намеревалась отправиться прямиком на вокзал, наверняка заранее отослав туда свой багаж. Рауль же еще днем приказал доставить на вокзал свой чемодан.

В пятнадцать минут первого она села в ландо, и экипаж, покачиваясь, тронулся с места. Гийом не появился, и все выглядело так, будто ее отъезд никак с ним не связан.

Но не прошло и тридцати секунд, как Рауль, пешком направлявшийся к вокзалу, внезапно озаренный какой-то мыслью, побежал и, заметив на старом бульваре ландо, догнал его (хотя и не без труда) и кое-как прицепился сзади.

И очень скоро произошло то, что он и предвидел. Выехав на Привокзальную улицу, кучер внезапно свернул направо, изо всех сил хлестнул лошадей и пустил экипаж галопом по пустынным и темным аллеям, упиравшимся в Круглую площадь возле Ботанического сада. На такой скорости девушка явно не смогла бы выскочить из ландо.

Скачка продолжалась недолго. Экипаж вылетел на площадь и резко остановился. Кучер спрыгнул с облучка, открыл дверцу и забрался внутрь.

Рауль услышал женский крик, но торопиться не стал. Убежденный, что нападавший – это Гийом, он хотел сначала понять, в чем смысл ссоры. Но уже через несколько минут нападение, похоже, приняло опасный оборот, и он решил вмешаться.

– Говори же! – кричал сообщник. – Ты что, считаешь, будто можешь сбежать и бросить меня одного?.. Ну да, конечно, я тебя обманул, но только для того, чтобы ты уяснила: я от тебя не отстану… Так что давай говори… Рассказывай… А не то…

Раулю стало страшно. Он вспомнил о стонах мисс Бейкфилд. Один сильный удар, и жертва мертва. Он распахнул дверцу, схватил негодяя за ногу, выдернул из экипажа, швырнул наземь и живо оттащил в сторону.

Тот попытался отбиться, и Рауль, применив особый прием, сломал ему руку.

– Полтора месяца отдыха, – сказал он, – но, если ты и потом продолжишь надоедать барышне, я сломаю тебе позвоночник. Имеющий уши да услышит…

Он вернулся к экипажу, но девушка успела уже раствориться в сумерках.

– Беги, красавица, – бросил он. – Я знаю, куда ты направляешься, и тебе меня не провести. Я долго играл в ньюфаундленда, а в награду не получил даже кусочка сахара. Когда Люпен выбирает дорогу, он идет по ней до конца и всегда достигает своей цели. А его цель – это ты, твои зеленые глаза и горячие губы.

Бросив Гийома и его ландо, он поспешил на вокзал. Поезд уже подали. Он занял в нем место, сделав все, чтобы девушка его не заметила. От нее его отделяли два переполненных купе.

В Лурде они свернули с железнодорожной магистрали и через час прибыли на конечную станцию Пьерфит-Несталас.

Едва зеленоглазка вышла из вагона, как группа молоденьких девушек, одетых в одинаковые коричневые платья с пелеринками, окаймленными широкими синими лентами, завязанными бантом, бросились к ней; за ними следовала монахиня в огромном белом чепце.

– Орели! Орели! Вот она, приехала! – в один голос кричали девушки.

Барышня с зелеными глазами переходила из объятий в объятия, пока не добралась до монахини, которая сердечно прижала ее к груди и радостно сказала:

– Орели, крошка моя, какая радость снова вас видеть! Надеюсь, вы проведете с нами целый месяц?

Возле станции стояла открытая четырехколесная повозка с длинными сиденьями, курсировавшая между Пьерфитом и Люзом. Барышня с зелеными глазами и ее подружки расселись там, и экипаж уехал.

Рауль, издалека наблюдавший за девушкой, нанял открытую коляску до Люза.

Глава 6

Заросли

«Ах, барышня с зелеными глазами, – говорил себе Рауль под звяканье колокольчиков трех мулов, тащивших монастырскую повозку и как раз начинавших подъем на первый склон, – очаровательная барышня, отныне вы моя пленница. Сообщница убийцы, мошенника и шантажиста, сама ставшая убийцей, светская дама, солистка оперетты, пансионерка монастыря… кем бы вы ни были, больше вы от меня не ускользнете. Привязанность – это тюрьма, откуда невозможно бежать, и чем сильнее вы сердитесь на меня за то, что я поцеловал вас, тем сильнее в глубине души верите в того, кто неустанно вас спасает и постоянно оказывается рядом, когда вы стоите на краю пропасти. К своему ньюфаундленду нельзя не привязаться, даже если он однажды и укусил вас.

Барышня с зелеными глазами, укрывшаяся в монастыре от своих преследователей, вы для меня, вплоть до новых событий, больше не преступница, не грозная авантюристка и даже не актриса оперетты, и я не стану называть вас Леонидой Балли. Я буду звать вас Орели. Это имя мне нравится, потому что оно старомодное, честное и звучит как имя бедной младшей сестренки.

Барышня с зелеными глазами, теперь я знаю, что у вас есть не только сообщники, но и тайна, которую они хотят у вас вырвать и которую вы яростно защищаете. Рано или поздно я ее узнаю, потому что тайны – это моя слабость. Я раскрою и вашу тайну тоже, а еще непременно рассею окутавший вас мрак, загадочная и страстная Орели».

Этот внутренний монолог удовлетворил Рауля, и он заснул, чтобы больше не думать о волнующей загадке, заданной ему барышней с зелеными глазами.

Маленький городок Люз и соседний с ним Сен-Совер составляют единый курорт, но в это время года любителей принимать полезные ванны здесь почти не было. Отель, где остановился Рауль, в сущности, пустовал; он представился любителем ботаники и минералогии и тем же вечером приступил к изучению местности.

Узкая, крайне неудобная дорога за двадцать минут приводила путника к дому сестер Святой Марии – старому монастырю, превращенному в пансион. Укрытый от сильных ветров и окруженный садом, монастырь притулился рядом со скалистым отрогом, к вершине которого взбирались ступенчатые террасы, поддерживаемые прочной стеной; у ее основания некогда пенилась горная речка Сент-Мари, давно уже в этом месте ушедшая под землю. Другой склон, оберегавший монастырь от суровостей климата,