Павел в прениях участвовать не пожелал, отмахнулся. Посторонам пялился, увидел фотографию сына в рамке на тумбочке, повертел,спросил:

— Кто?

— Сын.

— Не похож на мента.

— Кто сказал, что это плохо?

— Что-то ты и вправду разговорилась.

— Это моя квартира, и вы у меня в гостях, хотя я вас ине приглашала.

— Как пацана зовут?

— Роланд, — неохотно ответила я.

— Это что за имя такое?

— Нормальное. Латышское имя.

— Ах, ну да, у тебя фамилия чудная. Где пацан?

Я насторожилась.

— У бабушки. Сейчас каникулы.

— Ясно. И где бабушка?

— Бабушка в Латвии. За границей то есть.

— Не дергайся, сын твой мне без надобности. А то бы изаграница не помогла.

— Умеют некоторые успокоить… Можно мне на кухню, чаювыпить?

— Чего спрашиваешь? Квартира твоя, а мы вгостях, — усмехнулся Павел.

Я вышла на кухню, поставила на плиту чайник и стала готовитьтемы к новому учебному году. Как всегда, работа отвлекла от лишних мыслей, тут,кстати, и обыск закончился. Ничего интересного, разумеется, не нашли.

— Что ж, пора на ночлег устраиваться, — сказалПавел и зевнул.

Я насторожилась. Так как милиции не наблюдалось, явспомнила, что спасение утопающих является делом самих утопающих, и вежливопредложила:

— Я могу проводить вас до гостиницы. У нас их девять.Четыре из них очень приличные.

Павел хмыкнул и сказал:

— Гиви, сунь ее в ванную.

В ванной форточки нет. Кому знать, как не мне?

— Послушайте, — заторопилась я. — Раз у васпроблемы и гостиница отпадает, ночуйте, хотя я, конечно, против того, чтобыпревращать свою квартиру в дом колхозника. Но так как мое мнение вас неинтересует, я постелю вам здесь, а сама лягу в спальне, — последние словая договаривала на подходе к ванной.

Гиви распахнул дверь, толкнул меня легонько в спину и дверьзакрыл, а я озадаченно замерла в темноте, но не надолго.

— Эй, — крикнула я, — свет включите.

— Спят без света, — гаркнул Гиви.

— Но я ведь еще не сплю, — я обратилась к нему сразъяснительной речью и дверь немного попинала.

Гиви ее все-таки открыл, свет включил, посмотрел на меняукоризненно и поинтересовался:

— Тебе чего неймется? Хочешь, чтоб связали и ротзаклеили?

— Нет, — энергично потрясла я головой, —можно мне взять два одеяла и подушку? Я, конечно, понимаю, что забота обо мнене является вашей основной обязанностью, но что я вам плохого сделала, чтобнадо мною издеваться?

— Ты думаешь, я что-нибудь понял? — усмехнулсяГиви.

— А читать Вы умеете? Я могла бы изложить свою просьбуна бумаге.

— Моя бабушка, когда таких, как ты, видела, головойкачала и приговаривала: «Ой, не жилец». Иди, бери одеяла.

Я собрала пожитки по-солдатски быстро: два одеяла, подушку,махровый халат, книгу. Не хватало только термоса с чаем, о чем я скромнонамекнула Гиви. Он не стал прикидываться глухонемым, терпеливо ждал, когда язакончу возню на кухне, а потом препроводил в ванную. Свет не выключил.

Я постояла под душем, выпила чая, ожидая, когда ваннаподсохнет, потом застелила ее одеялами и улеглась с книгой в руке. Из любойситуации надо уметь выжать максимум удовольствия. Через полчаса я вывернулалампочку, проверила запор со своей стороны и легла спать. Спасать меня неторопились. Не очень удачный день.

Утром меня ожидал сюрприз. Ввернув лампочку, я отперла дверьсо своей стороны и так, ни на что не надеясь, ее толкнула. Дверь открылась. Вквартире тишина. Мечтать, что они уехали, даже не хотелось. Я заглянула в приоткрытуюдверь: все четверо спали подозрительно сладко. Надо же, надумали. С моей точкизрения, глупее глупого, хотя, может, я чего не понимаю? Я попыталась понять,кто в моей квартире идиот, и насчитала сразу четверых. Я топала, как слон,шумно включала воду и даже спела песню из репертуара Элтона Джонса, из комнатникто не появился. Что хотите, а люди так не спят. Если кто-то любитразвлекаться подобным образом, так ради Бога. Я взяла сумку и пошла на рынок,громко сообщив об этом у двери.

На рынке было привычно шумно, суетливо, и ничто ненапоминало о бандитах в моей квартире. Один из них, надо полагать, бредет замной. Мне что, не жалко. Однако было любопытно, и я пробовала отгадать, кто?Витек или Мишка? Павлу не по рангу, а Гиви чересчур заметный. Я пыталась засечьнаблюдателя, но моих шпионских качеств оказалось для этого недостаточно. Невпадая в печаль, я купила вырезки, лука репчатого, баклажан, яблок, три бананаи всякой всячины по мелочи. Сумка отяжелела, и я покинула рынок. По пути зашлав книжный магазин, он как раз открылся. Я вошла, поздоровалась (меня здесьхорошо знали) и отправилась в отдел учебной литературы. Взяла первую книгуслева на верхней полке, полистала, потом просмотрела еще две, за последнююзаплатила и, простившись, покинула магазин. Наблюдателя я так и не заметила.

Сюрпризы не кончились: квартира была пуста. Не зная, как кэтому отнестись, я стала выкладывать покупки. Тут входная дверь открылась, ипоявился Гиви.

«Молоко», — подумала я, немного досадуя, что неотгадала, и потому поинтересовалась:

— У вас уже есть и ключи от квартиры?

— Неудобно лишний раз беспокоить хозяйку, — в тонмне ответил Гиви.

Я мысленно послала его к черту, подвязала фартук иприступила к приготовлению любимого блюда. Я называю его луковый суп. Берется многомяса, много репчатого лука, режется на кусочки, добавляется приправа, немноговоды, да, соль, конечно, и все это тушится на медленном огне.

Я включила магнитофон, и мы со Стингом неплохо спели дуэтом,тут в кухне появился Гиви. Я старалась не обращать на него внимания, и этоудалось. Хватило его не надолго.

— Лук надо резать кольцами.

Я проигнорировала неуместное замечание, дала возможностьСтингу петь громче, ну, и сама увеличила звук. Гиви подошел к столу, придирчивопокопался в траве и сказал, морщась:

— Не то. Кинза есть?

— Она вонючая, — ответила я.

— Что ты понимаешь?