Пожалуй, в форточку лезть не стоит. Ну ее, в самом деле. Ещеи застрянешь, чего доброго. Интересно, что Валерка делает? Наверное, сейчас ониразрабатывают операцию по моему спасению. Я представила большую комнату. Задлинным столом суровые люди в форме, и один из них, самый суровый, в красивоммундире, с серебристой сединой в волосах, говорит: «Мы должны спасти ее любойценой». Я так расчувствовалась, что едва не всплакнула. Интересно, как менябудут спасать? Переговоры предпочтительней. Эти, конечно, самолет потребуют и денег.Ой, куда это меня занесло? Зачем им самолет? И в деньгах они, видимо, ненуждаются. Павлу убийца брата нужен, так где ж его взять? Было б это просто,так уж, верно бы, нашли, а, насколько мне известно, следствие на местетопчется. Значит, группа захвата. Я поежилась. Может, не стоит меняосвобождать? Сказал же Павел, что с твоей бывшей ничего не случится. Или онкак-то не так сказал? Ведь не пойдешь уточнять… Пожалуй, освобождать меня и всамом деле не стоит, уж как-нибудь сама…

Кажется, я задремала, а очнулась от крика:

— Эй, ты, поехали.

— Куда? — испугалась я.

— За кудыкину гору. Одевайся.

Я торопливо оделась и вслед за мужчинами вышла из квартиры.Вот сейчас самое время заорать: «Помогите!» — и кинуться со всех ног. Павелпокосился на меня и сказал:

— Ты дурака-то не валяй, башка у тебя одна, береги.

Бежать мне расхотелось.

На стоянке возле дома красовался темно-вишневый джип. К немуи направились. На водительское место сел Мишка, вырулил со стоянки, едва неразмазав соседские «Жигули», и покатил по проспекту. Через двадцать минут мытормозили возле «Дружбы», вышли, машину запереть никто не потрудился. Вогромном холле нас ждал Витек.

— Ну? — бросил Павел.

— Третий этаж. Номер триста пятнадцать, она там.

Я прислушивалась с интересом, но ничего полезного для себяне почерпнула. Мы поднялись на третий этаж, конечно, в лифте. Витек пошелвпереди, показывая дорогу, толкнул дверь триста пятнадцатого номера, и мывошли. В кресле возле окна сидела женщина лет тридцати пяти, странно одетая иочень испуганная. При нашем появлении она вскочила и сказала:

— Здравствуйте.

Павел занял кресло напротив, Витек и Гиви — диван, Мишказамер у двери, мне сесть никто не предложил, я обнаружила стул и приткнуласьвозле окна.

— Ну, — сказал Павел. Женщина вздрогнула.

— Говори, не бойся, — усмехнулся Витек.

— Так это… сказала я, как было… Я его еще в тот раззаметила, ну, еще весной. Видела в ресторане. Заметный мужик. И один, всегда.Женщинами не интересовался. А тут… неделю назад сам ко мне подсел в баре.Поддатый. Говорит, выпей, сестренка. Выпили, потом он бутылку взял, и мы пошлик нему в номер. Хороший такой человек оказался, заплатил с лихвой. Всю ночь сним проговорили.

— Вот это самое интересное, — усмехнулсяВитек. — Он взял проститутку, чтобы всю ночь с ней трепаться за бутылкой.Это как?

— И о чем он говорил? — нахмурился Павел.

— О любви, — брякнула женщина и испуганнопоежилась.

— О чем? — опешил Мишка.

— Ну, о любви. Сказал, влюбился. Встретил женщину, аона… в общем, не любит. Он и так, и эдак, только ей не нужен. Переживал очень.

— Ты ей фотографию показывал? — накинулся наВитька Мишка. Витек кивнул, а Мишка начал злиться:

— Да не может быть, что я, Серегу не знаю?

— Подожди, — перебил Павел, — что за баба,что он говорил?

— Что обычно говорят? Красивая…

— Имя, имя называл? Где живет?

— Нет, просто говорил «она». Еще сказал, замужем.Говорил, жить без нее ни к чему.

— Но что-то же он о ней рассказывал? — влезГиви. — О чем-то вы всю ночь трепались?

— Я, если честно, не очень слушала. Устала, да и выпиламного. Но если бы он ее по имени назвал или адрес какой, я б запомнила. Ужочень интересно, кто ж его так по сердцу полоснул. Помню, говорил, не такой,как я, ей нужен, а английский лорд. Вот это запомнила. Я все, что знала,рассказала, можно мне идти, а?

— Пойдешь, — сказал Павел и вдруг кивнул наменя. — Ее знаешь?

Женщина замялась, а я насторожилась, хотя лицо ее было мненезнакомо, и я готова была поклясться, что впервые ее вижу. Уловив еезамешательство, Павел прикрикнул:

— Ну!

Женщина вздрогнула и брякнула:

— Знаю, конечно.

От неожиданности я икнула.

— Говори, — заметно оживился Павел. — Кто,откуда, знаешь?

— Ну, так Юлия Михайловна это, учительницаанглийского, — сказала женщина, приподнялась, сделала дурацкий книксен идобавила:

— Здрасьте.

Я тоже привстала, глупо улыбаясь, и тоже сказала:

— Здрасьте. Простите, не узнала…

— Гаврилова я. Миша Гаврилов, седьмой "Г".

— Миша? Хороший мальчик.

— Правда? — обрадовалась женщина. — А уж каканглийский любит, только и разговоров, что Юлия Михайловна да Юлия Михайловна…Как у него дела?

— Хорошо. Он очень способный. Пусть только за каникулыграмматику повторит, она у него немного хромает, я задание давала, вы ужпроконтролируйте, пожалуйста.

— Конечно, он ведь…

— Заткнитесь обе, — сказал Павел. Мы разомвздрогнули и на него уставились. — Топай отсюда, — сказал он женщине.Она торопливо пошла к двери, но на выходе замешкалась и сказала, не глядя наменя:

— Юлия Михайловна, вы уж в школе-то… ведь для кого ястараюсь, ведь все для сына, в школу вот специальную отдала, чтоб человекомстал. Легко ли сейчас с ребенком одной…

— Что вы, — испугалась я, — не беспокойтесь.

Женщина нерешительно улыбнулась мне и скрылась за дверью. Яоблегченно вздохнула и села.

— Что скажешь, Гиви? — спросил Павел, закуривая.

— Чудеса. Влюбленный Серега таскается в этот городишко,а какая-то шалава над ним смеется.

Павел кивнул.