Покупатель оказался точен, он прибыл ровно кдевятнадцати и был задержан. В борсетке у него нашелся паспорт на имя ФилиппаМедведева, москвича, женатого, сотрудника охранного предприятия «Час». Филиппотлично стрелял, отслужил в армии, был в горячих точках, взысканий не имел.Коллеги по работе характеризовали Медведева как хорошего сотрудника, спокойногочеловека без вредных привычек, любящего отца и мужа. Филиппа иногда нанимали вкачестве личного охранника, и на момент ареста он служил у Елены Рыбаковой,богатой бизнесвумен, которая боялась своего бывшего мужа. Елена была от Филиппав восторге: услужлив, но дистантен, в друзья к хозяйке не набивался, тихойтенью скользил за спиной, внимателен – по вечерам, доставив Лену в квартиру,без всяких просьб с ее стороны шел выгуливать собаку Рыбаковой. Когда Ленапредложила Медведеву оплату за эту услугу, он ответил:

– У меня хороший оклад, с псом прогуляться мнене трудно. Люблю животных, но сам завести не могу, квартира маленькая. Мне вудовольствие по улице с ротвейлером пройтись, а вы устали.

Медведев не походил на психа, но, когда к немупришли с обыском, в тайнике, оборудованном в гараже, нашли снайперскую винтовку– ту самую, из которой были убиты две жертвы. На оружии имелись отпечаткипальцев Медведева. Белов чуть не закричал от радости, когда увидел ствол. Стакой уликой отвертеться от наказания преступнику не удастся, ему светитпожизненное заключение.

Но Филипп неожиданно стал отрицать очевидное.

– Винтовку я нашел, – не моргнув глазом заявилон.

Василий Сергеевич не выдержал и рассмеялся:

– Да ну? Никогда ни от кого не слышалподобного заявления! Перестаньте ваньку валять, каждый второй, взятый соружием, утверждает, что он подобрал его на улице и нес сдавать в отделение, атут – вот незадача! – патруль на дороге встретился.

– Я такой глупости не говорил, – улыбнулсяМедведев. – Поехал в выходной на рыбалку, люблю один посидеть на берегу.Работаю с людьми, устаю от общения. Забрел в тихое местечко возле заброшеннойдеревни Берово. Недалеко от Москвы, а глухо. Сначала отличная погода стояла, апотом ливень пошел стеной, враз промок, да еще ветер подул. Я склонен кпростуде, вот и решил зайти в один из сохранившихся домов, чтобы посидеть вукрытии, штаны с рубахой подсушить.

Филипп выбрал относительно целую избу,разделся, развесил одежду и от скуки стал бродить по брошенному дому. Открылбольшой кованый сундук и нашел в нем дорогую снайперскую винтовку.

Медведев любил оружие, умел с ним обращаться иочень обрадовался находке. Он тщательно осмотрел ружье, а затем унес его ссобой.

– Украл? – уточнил Белов.

– Ну, можно и так сказать, – не смутилсяФилипп, – хотя если никто о пропаже не заявил, то как дело о воровствевозбудить?

Василий Сергеевич велел Филиппу показать тотдом и поехал с ним в Берово. Увы, осмотр не удался: когда милицейский десантприбыл на место, от избушки остались только головешки.

– Я печку топил, – тут же нашел объяснениепроизошедшему Медведев, – может, плохо ее затушил? Выпал уголек на пол, многоли старому дереву надо, вот и полыхнуло.

Василий Сергеевич опять-таки нутромчувствовал, что Медведев если сам и не является снайпером, то знает правду онем, но Филиппа трудно было связать с убитыми, хороший адвокат даже при условиинайденного оружия мог развалить дело. Белов еще раз обыскал квартиру охранникаи ничего не нашел.

А Медведев упорно твердил:

– Я ни при чем!

– Заканчивай врать! – возмутился Белов.

– Правду говорю, – мотнул головой Медведев. –Ни при чем я.

– Не видел никого? Жертв не знаешь? –разозлился Василий Сергеевич.

– Нет, – ответил Филипп.

– Слушай, ты, дурак! – не выдержал Белов. –Вот результат экспертизы: на винтовке везде отпечатки твоих пальцев.

– Ага, – не дрогнул Медведев, – я же ее украл.

– Лучше признайся, – потребовал ВасилийСергеевич.

– Лучше для кого? – хмыкнул Филипп. – Вы мнедело шьете, разобраться как следует не хотите. Признания не будет!

– Ну и черт с тобой, – заорал Белов, – мне итак улик хватает!

Дело передали в суд, Медведев получилпожизненное заключение. Василий Сергеевич и прокурор были довольны приговором.Выйдя из зала заседаний, Белов сказал обвинителю:

– Ладно, на свободу он никогда не выйдет,теперь будем спать спокойно.

Прокурор достала сигареты и ответила:

– Странно, что его признали вменяемым. На мойвзгляд, палить по прохожим может только псих.

– Вел он себя нагло, – подхватил Белов, – винысвоей не признал и в последнем слове заявил: «Сажаете за решетку первогопопавшегося, потому что не можете найти настоящего преступника. Надеюсь,снайпер снова убьет кого-нибудь и все поймут, что я жертва оговора». Онопределенно социопат.

Валя сложила руки на коленях и заглянула мне вглаза:

– А теперь вот звонят по моему старому номеруи сообщают о новом убийстве.

– Ты-то какое отношение имела к этому делу? –удивилась я.

– Работала на процессе, – вздохнула Валентина.– И уже тогда зародились в моей душе сомнения. Я видела много подсудимых,встречала и таких, которые отрицали свое присутствие на месте преступления,даже если свидетелей было море. Но, знаешь, когда человек врет, у него на днеглаз плещется нечто… этакое, и я всегда понимала: заливает по полной программе.А у Медведева ничего подобного и в помине не было. Я стала сомневаться вправильности выводов следствия. Иногда улики можно подтасовать или неверноистолковать.

– Ты работала секретарем в суде? – спросила я.

Валентина поежилась:

– Нет, прокурором.

– Кем? – с сомнением переспросила я.

Валя сказала:

– В судебном процессе участвует немало людей,среди них непременно есть представители как защиты, так и обвинения.

– Знаю, – весьма невежливо перебила я хозяйку,– но ты совершенно не похожа на строгую даму в прокурорском костюме, котораятребует сурового наказания для подсудимого. Ты же даже голоса повысить неможешь, изъясняешься почти шепотом!

Валентина улыбнулась: