– Умница! Мы с Павлухой пару раз вместеработали.

– Он мне жизнь спас, – торжественно объявилГладков.

– Да ладно, – отмахнулся Максим, – каждыйпоступил бы так же!

Паша встряхнулся, словно промокшая собака, исменил тон:

– Что случилось?

Я самым подробным образом изложила ходсобытий. Пока Павел меня слушал, его люди оттеснили толпу в сторону одного издомов и начали осмотр места происшествия.

– Никакого трупа здесь не было, мобильного вбулочной не оставляли, – завершила я свой монолог. – Звонивший нас обманул.Наверное, это хулиган, задумавший поиздеваться над Валентиной.

Гладков вынул сигареты:

– Любители розыгрышей не стреляют объектам своихшуток в голову. Очевидно, Рублеву специально сюда выманили.

Иногда я, не подумав, задаю удивительно глупыевопросы. Вот сейчас, например:

– Зачем зазывать Валю на улицу Фастова?

Павел чиркнул зажигалкой:

– Чтобы убить. Поэтому киллер соврал сначалапро труп, затем про некую Зину и мобильный, зная, что Валентина на эту удочкуклюнет.

Максим громко чихнул и выдвинул свою версию:

– У Валентины была опасная профессия. Многиемечтают отомстить прокурору. Осужденные больше всего не любят представителейобвинения. Даже судьи, которые выносят им приговор, на втором месте в списке ихврагов.

– Ну и холод, – пожаловался Гладков, – я весьпромерз.

– Мороза-то нет, – возразила я.

– Зато сыро и ветрено, – встал на сторонуприятеля Макс. – Уж лучше минусовая температура, чем промозглость.

Я кивнула в сторону лавчонки Изотовой:

– Можно заглянуть в пекарню, выпить кофе ислопать по плюшке.

– Гениальная идея, – обрадовался Паша икрикнул одному из парней в резиновых перчатках: – Миша, мы в булочную пойдем!

Булочки с вареньем у Тамары Федоровныоказались теплыми, но какими-то неправильными.

– Раньше слопаешь одну калорийку[3] и весьдень сыт, – вздохнул Гладков, отправляя в рот четвертую завитушку с изюмом. – Аэти как из воздуха, вроде большие, но начнешь жевать – и глотать нечего.

– Зато кофе горячий, и дождь не капает, –постаралась я найти что-то хорошее в ситуации.

Паша отодвинул пустую тарелку:

– Сделаем предварительные прикидки. ФилиппМедведев был осужден и сейчас кукует на зоне. Кто может мстить прокурору,работавшему на процессе?

– Родственник преступника, – тут же ответилая.

– Плохо представляю себе мать-старушку соснайперской винтовкой, – подал голос Макс, – и по статистике, все городскиестрелки – мужчины, ни одной бабы среди них нет.

Но я не спешила признавать, что не права.

– Все равно нужно проверить семью Медведева.

– Возможно, это подражатель, – выдвинул другуюверсию Гладков.

– Пресса не печатала материалов про снайпера,– напомнила я. – Откуда подражатель мог узнать о преступлениях?

Максим снял куртку и повесил ее на спинкустула.

– Масса вариантов. Например, он близкий другстрелка.

– Значит, возвращаемся к моей идее про семью иприятелей, – обрадовалась я, – или кто-то из причастных к следствию все жепроговорился. Надо проверить всех сотрудников, так или иначе соприкасавшихся сэтим делом.

Павел подобрал с тарелочки крошки.

– Еще есть работники прокуратуры, суда,следственного изолятора, адвокат, конвойные, сокамерники. Только начниперечислять тех, кто знал о Медведеве, и враз пара сотен людей наберется: онбыл в пересыльной тюрьме, ехал в «столыпине»[4], какое-то время провел вкарантине, потом очутился в камере. Сколько народу, несмотря на особые условиясодержания, встретил Медведев и с кем откровенничал?

– Есть еще одно предположение, – протянула я.– Вдруг он не врал!

– Кто? – удивился Паша.

– Медведев, – уточнила я. – Он ведь несознался в преступлениях, утверждал, что случайно нашел винтовку и попросту ееукрал. А патроны отправился покупать, чтобы пострелять.

Гладков вынул сигареты, покосился на ТамаруФедоровну и сунул пачку назад в карман.

– Ага, ловко выходит. Оружие спер, изба, гдеего нашел, очень вовремя сгорела. Слышали это, и не раз. Могу процитироватьтебе вчерашнее заявление одного находчивого мальчика, которое он сделалдознавателю: «Я сидел дома, читал поэму Пушкина, и тут, без моего согласия,открыв входную дверь, ко мне ворвалась девушка, поскользнулась, упала, разбилапринесенную с собой бутылку пива, угодила животом на случайно получившуюся«розочку», начала истекать кровью, поднялась, пошатнулась, вновь шлепнулась настекло и так несколько раз подряд. Жертва мне не знакома, я ее и пальцем нетронул, так увлекся «Евгением Онегиным», что не слышал шума и ничего не видел».

Максим засмеялся, но я даже не улыбнулась.

– По делу одного серийного педофиларасстреляли невиновного человека. Все улики были против него, никто несомневался, что убийца детей пойман, но арестованный упорно твердил: «Я никогоне трогал». Вот только ему никто не поверил, и беднягу лишили жизни[5]. Ошибкаследствия привела к трагедии и позволила настоящему преступнику продолжатьмучить малышей. Вероятно, Филиппа подставили.

– Как? – резко перебил меня Павел.

– Элементарно. Он действительно случайно вошелв избу и взял или, если хотите, украл винтовку. А преступник видел, какМедведев ее уносил, поскольку тоже находился в заброшенной деревне.