с трудом сдержала тошноту, ведь Дженни рассказывала мне, как всю дворню не так давно согнали в дом и лучшие зубы у них вырвали, чтобы эту вставную «красоту» жениху соорудить.

И что, он меня покусать собрался в первую брачную ночь, будь она трижды проклята? Усмехнулась. Не поможет это тебе, дряхлая акула, и не мечтай. Новые причиндалы ты себе не приделаешь, а со старыми тебе уж полвека как бесполезно к женскому полу подкатывать. Но если попытаешься, на радушный прием не рассчитывай, так получишь, что я тут же вдовой стану.

— Красивая невестушка, — прошептал дракон, тряся безволосой головой, обтянутой морщинистой кожей в коричневых старческих пятнах.

Мерзкий какой, сил нет!

— Вкусняшечка моя! — он причмокнул губами, с которых текли слюни — в точности так, как делал его покойный сынуля, чтоб его черви грызли за все места.

Это было так мерзко, что ком тошноты быстрым мячиком прыгнул из желудка в мой рот.

— Поцалуй женишка-то, — подслеповато щурясь, как крот, днем высунувший нос из норы, потребовал Сурнхэм, потыкав себе в щеку.

«Отвали, сморчок!» Именно это мне хотелось рявкнуть в его наглую рожу, на которой гуляла пошлая ухмылка. Едва сдержалась. Богиня, можно мне проснуться? Пусть это окажется лишь ночным кошмаром, пожалуйста!

Но кошмар был моей реальностью. И он продолжился. К нам подошел жрец, совершающий обряд. Тряся щеками, свисающими до воротника праздничного, богато расшитого каменьями одеяния, служитель улыбался так, будто ему взамен этой церемонии обещали вечную молодость и каждый день новых распутниц в постель.

Хотя какие ему распутницы, он хвостик от своего пуза-арбуза долгие годы уж не видал. Дженни была права, растолстел так, что праздничное одеяние почти лопалось по швам, при каждом шаге натягиваясь многообещающе. Как бы ни разошлось с натуги, а то ведь меня в том обвинят, непременно.

Где же мой демон, который ворвется в зал и рявкнет во всю мощь «Свадьбы не будет!»? Так крикнет, чтобы эхо как бешеное металось под сводами потолка, перепуганное насмерть! Чтобы все ужаснулись и сжались в дрожащий комочек! А потом любимый непременно подхватил бы меня на руки, как пушинку, и потащил в спальню — жениться. В этот раз невеста уж точно не стала бы тянуть время, сама на жениха набросилась и до утра прилежно исполняла супружеский долг, самозабвенно постанывая в руках своего единственного!

Я плотно сжала губы и сделала глубокий вдох, чтобы не дать пролиться слезам. Ведь мне было прекрасно известно, что Дэстан в лапах Сазентана. Наверное, его держат в темнице, самой темной и холодной из всех, что имеются под этим замком. Могу, лишь уповая на милость судьбы, надеяться, что он жив. Это сейчас самое главное. И еще с истовой верой молиться Богине, чтобы его не казнили после бракосочетания.

Которое как раз начиналось.

* * *

Сазентан встал у плиты с брачным свитком и, почти не читая, засвидетельствовал его подлинность кровавым отпечатком, провозгласив громко, что «Условия верны». То же самое сделал Сурнхэм, которого на носилках поднесли к ней. Жаль, не помер в процессе, я ведь где-то в глубине души на это надеялась. Но нет, из вредности, видимо, решил пожить еще немного, чтобы мои нервы вымотать.

Его отнесли от плиты, и все уставились на меня.

Да, теперь очередь невесты поучаствовать в этом фарсе. Я подошла ближе. Вблизи плита казалась еще внушительнее. Но думалось не об этом. Стойкое ощущение, что мне удалось перепрыгнуть во времени. Посмотрела на двери, ожидая, что они вот-вот распахнутся, впустив внутрь Дэстана с его людьми. Богиня, помоги, умоляю! Пусть мой демон ворвется в зал и все закончится! Я затаила дыхание.

Но чуда не произошло. Чудеса — для сказок. Нам приходится жить в реальности.

Перевела взгляд, который заволокло слезами, на желтоватую бумагу. Изящно выведенными строчками она напоминала вышивку. Как и в тот раз. Да и все пункты, по сути, те же.

Взгляд выхватил из сплошного текста несколько фраз: «…род Сазентан обещает…» «семья Сурнхэм выплачивает отступные в размере…» Этот негодяй второй раз отлично нажился, продав младшую дочь! Какая ирония, не отец, а сбыл меня снова и опять роду проклятых Сурнхэмов. Черное чувство юмора у моей судьбы. Чернее не бывает.

Далее следовали пункты о необходимой военной поддержке, коли такая потребуется, обмене и торговле, а также прочие условности, вступающие в силу после объединения родов браком. Он вновь всем сулил сплошные выгоды и преимущества. Кроме меня. Я опять была овцой на заклание, которая должна всем пожертвовать во имя всеобщего счастья — став супругой страшенного вонючего старика.

Интересно, а был ли хоть раз в истории драконов случай, чтобы молодой красавчик женился на древней, как само время, бабуленции? Да еще и чтобы с блеском исполнил супружеский долг, заявившись в ее спальню при всем параде вечером, а покинув ее чуть живым, с первыми лучами зари, оставив новобрачную довольно прищелкивать вставной челюстью?

— На этот раз без ошибок! — ехидно прошипел мне на ухо Сазентан. — Подписывай давай, дурная баба!

— Клянитесь честью рода и памятью предков, что Дэстан останется жив! — вперила в него взгляд. — Иначе учтите, стану Императрицей, велю вас казнить, тут же!

— Ты… — он захлопал ртом, как помирающая рыба.

— Клянитесь, сказала! — прорычала так, что жрец, дремавший в сторонке, вздрогнул и затряс подбородками.

— Да клянусь, клянусь, дьявольское отродье! — процедил дракон. — Подписывай!

— Условия верны, — сказала я и, проколов кончиком ритуального кинжала палец, оставила на документе свой кровавый отпечаток.

Кольцо Дэстана, лежащее за корсажем, запылало, и будто огненная печать легла на мое сердце — то самое, которое было разбито и обливалось кровью.

Я с трудом удержалась, чтобы не схватить снова ритуальный кинжал и не воткнуть его сначала в Сазентана, который лучился от удовольствия, а потом в гада, что отныне мог называться моим мужем. Мерзавцы, переглядываются довольно!

Зря радуетесь, вы за все заплатите, клянусь!

* * *

Встав у камина, я смотрела на огонь, такой же своенравный, как и мой демон. Темнота вокруг обнимала меня, позволяя представлять, как он встал сзади, прижался горячей грудью к моей спине. Обхватил руками талию, огладил изгиб бедер,