Юля улыбалась, наблюдая за нашей перепиской. Мы практически не виделись с ней летом. После практики она осталась погостить у родственников в Ленинградской области, потом я уехала к бабушке. Мы увиделись только в конце лета. Подруга без устали рассказывала о своих приключениях, начиная с похода на Каверзинские водопады, и заканчивая еще одним выходом на природу, произошедшим в мое отсутствие. Она рассказала мне о Денисе и Люсе, и я не обнаружила признаков сожаления об утрате на ее лице. Скорее наоборот, она оказалась рада такому исходу. На личном фронте у нее ничего не изменилось, и я была этим чуточку огорчена, потому что свою нерастраченную энергию она обратила на меня. Ей непременно хотелось знать, как складываются мои отношения со Слободой, не произошло ли между нами что-то в ее отсутствие. Я обещала ничего от нее не скрывать, но гордость не позволяла признаться ей в своих чувствах. Ведь тогда бы мне пришлось рассказать ей о невесте Шандора, а я не была готова увидеть сострадание и жалость в ее глазах. И потому я по-прежнему называла его своим другом и просила Юлю не фантазировать о наших отношениях.

– Соскучились, голубки? – шутливо спросила она.

Я лишь улыбнулась в ответ. Настроение поднялось, страхи пропали. Еле дождалась окончания лекции, писала ее с пробелами, не успевала за преподавателем. Мысли были на последней парте.

И вот долгожданная встреча. Ни рукопожатий, ни объятий, ни каких иных касаний, возможных при обычной дружбе. Надо ли сказать ему, что при приветствии тоже пожимают друг другу руку? Но он наверняка об этом знает. Значит полтора месяца в таборе не прошли даром. Мы вернулись в начало. Это возвращение огорчало, но я стиснула зубы и заставила себя улыбнуться. Он улыбнулся в ответ.

– Привет, – поздоровалась я. – Рада тебя видеть. Как дома дела?

– Спасибо, хорошо.

Мы пошли в другую аудиторию на практическое занятие.

– Ты хорошо загорел, – заметила я.

– Это не специально.

– И обрезал волосы. Почему?

– Было жарко.

– Этот хвост мне нравится больше. Возьму его на заметку, – рассмеялась я.

– Не оставляешь желания обрезать свои?

– Уже поставила обратный отсчет. Хотела их укоротить в этом году, но мама не позволила.

– Правильно сделала. Ты будешь не ты без косы.

– Это комплимент?

– Это констатация факта, – и, склонившись в мою сторону, заговорщически добавил: – Должен тебе признаться, что когда я начал учиться на первом курсе, ты стала первой девушкой, которую я запомнил, как зовут. Все были на одно лицо, а ты отличалась. Косой.

Я снова рассмеялась.

– Если я срежу волосы, то сольюсь с толпой?

– Ты лишишься своей изюминки.

И я решила, что пока я с ним, моя коса останется при мне. Ведь она выделила меня среди остальных. Боже, хоть какое-то преимущество перед другими.

Шандор еще раз поинтересовался, как прошло мое лечение, остались ли какие-нибудь ограничения. Я рассказала ему о вчерашнем визите к врачу и о справке.

– Почему ты пошла к врачу? Или это плановый визит?

– Мне приснился страшный сон. Накануне я читала книжку. Отец настоял, чтобы я показалась врачу и освободила себя от умственных нагрузок на ближайший месяц.

– Это правильно. Но как ты будешь…– и тут же добавил: – Есть идея. Мы можем вместе готовиться к занятиям. Я буду читать или рассказывать, а ты запоминать. Гуляя в парке, например. Пока погода позволяет.

Мне очень понравилась его идея, но свой восторг я скрыла скромным «хорошо».

Наблюдая за Шандором, я замечала в нем перемены. Нет, мы не сделали шаг назад. Не пожал мне руку? Ерунда. Он просто чуточку отвык от меня. Но его веселые глаза и широкая улыбка сказали больше слов – он рад меня видеть, он по мне скучал. Это зарождало надежду, что он тоже может меня полюбить.

На семинаре мы сели вместе, предложил сам Шандор. И это был большой шаг вперед. Я кинула пугливый взгляд на Юлю, но она только улыбнулась в ответ. Ни капли обиды. Какая она милая! Как я могу таиться от нее? Разве она не поймет и не поддержит меня? Разве не станет первой, кто сделает все, чтобы помочь мне обрести счастье? А если ничего не выйдет? Как жалко я буду выглядеть в ее глазах. Нет, пусть все идет своим чередом. Пусть думает, что хочет. Если ее фантазии окажутся несбыточными, то я смогу сохранить лицо. Это ее иллюзии, я их не поддерживала.

Кулагин и Тимирязева до сих пор вместе. Он купил ей сотовый телефон и обновил свой, чем и хвастался перед парнями. Предлагал продать кому-нибудь свою старую «мобилу», но желающих не нашлось. Ребята по-прежнему считали тарифы на сотовую связь чрезмерно завышенными.

– Еще пара-тройку лет, и сотовые будут у всех, помяните мое слово, – вновь предрекал Егор.

– А у моего отца появился пейджер, – как бы между прочим поведала я Шандору.

– Здорово. Теперь он может получать от тебя сообщения.

– И главная новость! – почти шепотом сказала я. – Он расстался со своей любовницей. Я так рада.

– Вот видишь, все образумилось. Крепкую семью невозможно разрушить.

– А ты привез мне фотографии, как я просила? – напомнила я.

– Да, но я не взял их с собой. Есть среди них и свежие фото.

– Произошло какое-то праздничное событие? – напряглась я, сердце заходило ходуном.

– День рождения бабушки.

– О! – выдохнула я.

– Приезжала сестра со своим семейством, мы все собрались. Хорошо повеселились, – и, усмехнувшись, добавил: – Но у нас иначе и не бывает. Песни, танцы – все, как у цыган.

После занятий ребята собрались группой совершить выход в кафе, но мы с Шандором уклонились от приглашения. Вместо этого Шандор предложил прогуляться пешком в сторону библиотеки. Путь предстоял не близкий, но мы никуда не торопились. Чем дольше я могла находиться в его обществе, тем больше мне это нравилось. Да и сама погода располагала к прогулке.

Мы шли вдоль дороги по тротуару. Мимо проносились машины, трамваи и автобусы. Нас от них отделяли только деревья, высаженные вдоль дороги на равном друг от друга расстоянии. Справа от нас находились панельные пятиэтажные дома, киоски с ремонтом обуви и часов. Уже тронутая желтизной листва шелестела под легким осенним ветром, слышалось радостное щебетание птиц, прятавшихся в кроне деревьев, но временами открывавшихся взору, когда они стремились перелететь на другую ветку или дерево. В воздухе ощущался запах автомобильных выхлопов, пыли и газов, но я не обращала на это внимание – рядом шел Шандор, а его присутствие было способно скрасить любую неприятность.

Я рассказала Шандору о том,