Я смеялся. Плакал. Вопил. Но не оглядывался назад.

СЕГОДНЯ

Я прервал свою одиссею, чтобы приехать и навести здесь порядок, даже не подозревая, что возникнут сомнения в моем давнем решении. Эрин не оставила мне выбора. Я должен дойти до конца. Вернуться ровно туда, где допустил ошибку. Но до этого необходимо было встретиться лицом к лицу с предателем. Выведать его мотивы. Посмотреть ему в глаза. Напомнить, в чьих руках власть.

33

Гари

Меня по шлангу вызвали наверх. Я поднимался, и мое плохое настроение усиливалось. Я нервничал с самого утра, что-то мешало мне оставить Эрин одну. В атмосфере ощущалось что-то странное, необъяснимо странное, чего я не понимал. Я надеялся, что под водой успокоюсь. И вот мне сообщили, что мой рабочий день окончен. На поверхности погода оставалась такой же ненастной. Небо затянуло тучами, сеял мелкий дождь и поднимался ветер. Я снял скафандр.

– Зачем меня вызвали? – довольно раздраженно спросил я. – Мне еще час работать на глубине!

– Эрин пробовала дозвониться до тебя по радиосвязи, – ответил кто-то из коллег.

Я покачнулся и немедленно приступил к сражению со своим гидрокостюмом.

– Почему вы меня не предупредили? Раз она сюда позвонила, значит, случилось что-то серьезное, черт возьми! – занервничал я.

– Вот-вот, учитывая твое состояние, поневоле порадуешься, что не сообщили тебе раньше. Ты что, хотел, чтобы тебе по шлангу сказали, что она ищет тебя, а заодно передали тебе трубку, чтоб ты сам с ней поговорил? Если это что-то серьезное, что бы ты сделал?

– Заткнись!

Они были правы, я бы натворил там, под водой, глупостей. Подверг бы опасности себя и других. Я кое-как стянул с себя часть костюма и исхитрился схватить телефон. Она пыталась связаться со мной бессчетное число раз. Я не стал прослушивать ее сообщения, а сразу позвонил.

– Гари! Ты где? – В ее голосе явственно слышались рыдания.

– Я еще в море. Что стряслось?

– Иван… Иван…

– Что?

Ее дыхание срывалось, она бормотала что-то невнятное:

– Он… Он здесь… Утром он заявился в “Одиссею”.

Я распрямился, тело напряглось, готовое к атаке, я оглядывался по сторонам, как если бы он мог в любую минуту откуда-то выскочить.

– Ты как? Где ты? Где дети?

Все они были в безопасности. Дети по-прежнему в школе. Эрин в “Одиссее”, под защитой Паломы, отца и Эрвана. Из ее панического, бессвязного объяснения я понял, что он явился несколькими часами раньше, твердил что-то несуразное и собирался найти, поймать меня, потолковать со мной. То есть ему известно, что я здесь и что я с ней и с детьми. Как ему это удалось? Он явно следил за нами. Но как долго?

– Куда он пошел? – спросил я.

– Понятия не имею, Гари, но он точно тебя ищет.

– Скоро приду, не беспокойся за меня.

– Приходи скорее, пожалуйста. И будь осторожен! Он вел себя очень странно.

Я отключился, швырнул телефон и заорал:

– Перевезите меня на сушу! Я нужен Эрин.

Они не стали задавать вопросы. Зная ее, они были уверены, что она не позвала бы меня из-за ерунды, и они уже достаточно долго работали со мной, чтобы не сомневаться: просто так я их не брошу. Несколько секунд я пребывал в смятении, стоял, обхватив голову руками, и с трудом сдерживал яростные вопли. Он рядом с ней, с ними. А я в море, далеко от них, и не могу их уберечь.

– Забирайся! – позвал меня коллега, который уже спрыгнул в надувную лодку.

Меня трясло, но в лодке я все же как-то переоделся. Слова застревали у меня в горле. Мне показалось, что поездка длилась несколько часов, хотя мы перемещались на полной скорости. Судно разбивало волны, на нас обрушивались снопы воды, ветер хлестал наши лица. Небо и море бушевали вокруг в такт одолевавшим меня мыслям. На что нацелился Иван? Забрать ее и детей? На что он готов пойти, чтобы вернуть себе место рядом с ней? Эрин не хочет возвращаться к нему, в этом я не сомневался. С другой стороны, трудно, если не невозможно стереть все, что они разделили за десять лет их общей истории. Что по сравнению с этим наши два месяца, пусть и прожитые с невероятным накалом чувств? Но я буду бороться, чтобы сохранить ее. Я знал, что она меня любит. А я люблю ее больше жизни. Я не откажусь от нее.

И дети, как будут реагировать дети? Улисс настроен к отцу скорее враждебно, но, когда тот предстанет перед ним, его решимость подвергнется испытанию.

И я его пойму. Лу всегда ужасала мысль о том, что отец, возможно, их попросту бросил. Но вот он вернулся. Как она встретит своего исчезнувшего героя? Он ее отец. А Мило… Мило практически никогда не видел его, не сохранил о нем никаких воспоминаний. Он привык, что у него нет отца, а тут он наконец-то его увидит. Проснется ли у него инстинкт, полюбит ли он его просто за то, что он его отец? Тончайшие связи, которые мы начали плести, немногого стоили. Я взрослый человек. Я должен буду, не дрогнув, принять их отказ, их отдаление от меня, найти в себе силы порадоваться за них. Но только при условии, что они будут счастливы. У меня нет никаких прав, упорно твердил я себе, как если бы в этом была необходимость…

Что я заявлю Ивану? Что ему здесь нечего делать? Что уже слишком поздно? Что я не обязан что-либо ему объяснять? Если по правде, ничего такого я не скажу. У него были все основания злиться на меня. Я всегда ждал чего-то такого. Вспоминал Ивана каждое утро, просыпаясь рядом с Эрин, и спрашивал себя, не придется ли мне однажды ответить на его вопросы и заплатить за то, что занял его место на руинах, которые он оставил после себя. Судя по всему, час настал.

Иван ждал меня на краю причала. Он легко меня нашел. Сколько он следил за нами, вынашивая планы мести? Я отправил Эрин сообщение: “Не волнуйся, я с ним, успокой детей, скажи, что мне пришлось остаться на работе из-за ночного погружения. Я тебя люблю”. Я выбрался из лодки. Коллега, покосившись на него, спросил:

– Кто этот перец?

Он его не узнал.

– Не имею представления.

– Какой-то он мутный. Удачи, Гари, и поцелуй от нас Эрин. До завтра.

Я подождал, пока лодка отплывет, и только тогда повернулся к нему. Мне было важно, чтобы мы с Иваном говорили один