— Что вас задержало? — спросил Бэйрек, пока ониждали.

— Я встретил нашего старого приятеля, — тихоотвечал Силк. Он снова улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

— Это был Брилл, — хриплым шепотом объяснилГарион. — Они с Силком подрались, и Силк сбросил его со стены.

Мендореллен заглянул через покрытый изморозью парапет.

— Высоко то как, — промолвил он.

— Верно подмечено, — согласился Силк. Бэйрекхохотнул и молча положил большую руку на плечо Силку.

Тут подошли Дерник и Релг.

— Нам придется пройти через весь храм, — тихосказал Белгарат. — Опустите капюшоны как можно ниже и не поднимайтеголовы. Идите цепочкой и бормочите себе под нос, как будто молитесь. Есликто-нибудь с нами заговорит, отвечать буду я. Каждый раз, когда ударит гонг,поворачивайтесь к алтарю и кланяйтесь. — Он повел их к тяжелой, окованнойржавыми железными полосами двери, оглянулся, убедился, что все идут друг задругом, повернул щеколду и потянул дверь.

В храме, освещенном тусклым багровым мерцанием, пахло, как всклепе. Дверь, через которую они вошли, вела на балкон, тянувшийся под куполомхрама. По краю балкона шла каменная балюстрада, колонны располагались на равномрасстоянии одна от другой. Промежутки между колоннами были завешены той жегрубой, тяжелой материей, из которой шились мергские одежды. С другой стороны встене были двери в глубоких каменных нишах. Гарион заключил, что балкон этотиспользуется служителями храма, когда тем надо куда-то пойти по делу…

Как только все они вышли на балкон, Белгарат скрестил рукина груди и повел их медленным размеренным шагом, громко и низко распевая что-тонепонятное.

Снизу донесся вопль, пронзительный, исполненный боли иужаса. Гарион невольно взглянул сквозь разошедшийся занавес на алтарь. До концажизни он жалел, что сделал это.

Круглые стены храма были построены из полированного черногокамня. Прямо за алтарем находилась огромная стальная маска, начищенная дозеркального блеска, — лицо Торака, прообраз тех стальных масок, которыеносили гролимы. Лицо было несомненно прекрасно — и все же невероятно зловеще. Внем была жестокость, превосходящая всякое человеческое понимание. Передизображением Торака толпой стояли на коленях мерги и жрецы-гролимы. Они пелиневнятным хором на десятке разных наречий. Алтарь помещался на помосте прямоперед блистающей маской. Дымящиеся жаровни на железных треногах располагалисьпо углам залитого кровью алтаря, прямо перед помостом уходила вглубь большаяквадратная яма. Из неё вырывались красные языки пламени, черный чадящий дымклубами поднимался к куполу.

Шесть гролимов в черных мантиях и стальных масках стояливокруг алтаря, держа навесу нагое тело. Раб был уже мертв, грудь у него былавспорота, как у заколотой свиньи. Один гролим стоял у алтаря, воздев руки кизображению Торака. В правой он держал изогнутый нож, в левой — сочащеесякровью человеческое сердце.

— Воззри на нашу жертву, Бог Дракон энгараков! —вскричал он громогласно, потом повернулся и положил сердце на горящую жаровню.От жаровни повалил смешанный с паром дым, сердце, шипя, превратилось в угли.Где-то под полом ухнул железный гонг, от звона его задрожал воздух. Мерги игролимы-надсмотрщики с воем прижались лицами к полу.

Гарион почувствовал, что чья-то рука пригибает ему плечо.Силк, повернувшись к кровавому алтарю, кланялся. Превозмогая подкатывающуютошноту, Гарион неуклюже поклонился.

Шесть гролимов подняли безжизненное тело и почти небрежносбросили в яму у помоста. Пламя взметнулось, посыпались искры и повалил густойчерный дым.

Гариона обуял гнев. Неосознанно он начал собирать волю,намереваясь одним всесокрушающим ударом высвобожденной энергии разнести в пыльи прах мерзостный алтарь и кошмарную маску за ним.

— Белгарион, — резко сказал голос внутри егосознания. — Не вмешивайся. Еще не время.

— Мне этого не вынести, — взъярился про себяГарион. — Я должен что-то сделать.

— Нет. Не сейчас. Ты поднимешь на ноги весь город.Расслабь волю, Белгарион.

— Делай, как он говорит, Гарион, — прозвучал в егомозгу голос тети Пол. Невысказанное взаимопонимание промелькнуло между сознаниемтети Пол и тем, другим, разумом. Гарион беспомощно дал гневу и воле вытечь изнего.

— Эта гнусность долго не продлится, Белгарион, —заверил его голос. — Уже сейчас земля собирает силы, чтобы навсегдаизбавиться от неё. — И голос смолк.

— Что вы здесь делаете? — кто-то спросил хрипло.Гарион оторвал взгляд от ужасной сцены внизу. Гролим в мантии и маске стоялперед Белгаратом, преграждая ему путь.

— Мы слуги Торака, — отвечал старик с гортанныммергским акцентом.

— Все мы в Рэк Ктоле слуги Торака, — сказалгролим. — Вы не присутствуете при ритуале жертвоприношения. Почему?

— Мы паломники из Рэк Хагги, — объяснилБелгарат, — и только что прибыли в город. Нам приказано предстать передиерархом Рэк Хагги немедленно по прибытии сюда. Суровый долг помешал намучаствовать в празднестве.

Гролим подозрительно хмыкнул.

— Не укажет ли досточтимый жрец Бога-Дракона, где покоинашего иерарха? Темный храм нам незнаком.

Снизу снова донесся вопль. Когда громыхнул железный гонг,гролим повернулся в сторону алтаря и поклонился. Белгарат кивком головы велелостальным сделать то же и поклонился сам.

— Идите к предпоследней двери, — сказал гролим,видимо, удовлетворенный этим выражением религиозного рвения, — за ней —лестница в покои иерархов.

— Мы бесконечно благодарны жрецу темногобожества, — кланяясь, сказал Белгарат.

Они цепочкой прошли мимо гролима в стальной маске, опустивголовы, скрестив руки на груди и бормоча себе под нос.

— Мерзость! — задохнулся Релг. —Непотребство! Поношение!

— Не поднимай головы, — прошептал Силк. —Вокруг нас гролимы.

— Если Ал дарует мне силы, я не успокоюсь, доколе РэкКтол не обратится в руины, — пылко прошептал Релг.

Белгарат подошел к резной деревянной двери почти в концебалкона и осторожно её приоткрыл.

— Наблюдает ли еще за нами тот гролим? — шепотомспросил он Силка.

Силк обернулся на стоящего в отдалении жреца.

— Да Подожди… вот он пошел… Все, балкон пуст.