Безотчетно Гарион начал собирать волю, концентрируя своесознание. Он должен это прекратить. Удары краем задевали его, как и других. Ужени о чем не думая, Ктачик и Белгарат, сжигаемые взаимной ненавистью,высвобождали силы, способные убить их всех.

— Гарион! Не вмешивайся. — Голос тети Пол был такрезок, что юноша сначала не поверил, что это говорит она. — Они уже награни, и, если ты подбросишь туда еще чуть-чуть, ты уничтожишь обоих. —Она замахала руками остальным. Отойдите. Отойдите все. Воздух вокруг них кипит.

В страхе все отступили к дальней стене.

Чародей и колдун стояли всего в нескольких футах один отдругого. Глаза их сверкали, энергия волнами прокатывалась взад и вперед. Воздухшипел, одежда на стариках дымилась.

И тут Гарион заметил мальчика. Ребенок смотрел спокойным,ничего не понимающим взором. Он не вздрагивал и не ежился от жуткого зрелища иоглушительного шума Гарион напружинился, чтобы прыгнуть вперед, схватитьмальчика и оттащить в безопасное место, но тот как раз повернулся к столу.Встав на цыпочки, он откинул крышку и сунул руку в ларец, который перед темсозерцал Ктачик. Оттуда он вынул круглый серый полированный камень. Гарион тутже ощутил в себе прежнее колеблющееся свечение, столь сильное, что оно охватилоего целиком; уши наполнились оглушительным пением.

Он услышал, как ахнула тетя Пол.

Держа серый камень обеими руками, как мяч, мальчик пошелпрямиком к Гариону. Глаза его лучились доверием. Полированный камень отражалвспышки жуткого сражения посреди комнаты, но и сам светился. Из глубины его шлоровное лазурное сияние, и сияние это делалось сильнее по мере того, как мальчикприближался к Гариону. Ребенок остановился и поднял руки, протягивая юношекамень. Он улыбнулся и произнес одно слово:

— Миссия.

Мгновенный образ наполнил рассудок Гариона, образ жуткогостраха. Он понял, что заглянул прямо в сознание Ктачика. Это была картинка измозга колдуна: Гарион держит в руке светящийся камень — и картина эта ужаснулагролима Юноша ощутил разбегающиеся по комнате волны страха. Очень медленно он потянулсяправой рукой к камню, который протягивал ему ребенок. Родинку на его ладонивлекло к камню, в голове гремел многоголосый хор. Протянув руку, он ощутилвнезапный животный страх Ктачика.

Голос гролима перешел в вопль.

— Не будь! — выкрикнул он в остервенении,направляя всю свою силу на камень в детских руках.

На ужасный миг в башне воцарилась мертвая тишина. Даже наосунувшемся от страшного боя лице Белгарата проступило недоумение, словно он неповерил своим ушам.

Голубое свечение в камне на мгновение померкло и тут жевспыхнуло снова.

Ктачик, страшный, всклокоченный, стоял, широко разинув рот ивыпучив от ужаса глаза.

— Я не то хотел сказать! — взвыл он. — Я не…Я…

Но в круглую комнату уже вступила некая более мощная сила.Она не излучала света, она не давила на мозг Гариона. Напротив, она втягивала,всасывала, сгущаясь вокруг обезумевшего от страха Ктачика.

Верховный жрец гролимов бессмысленно вопил. Потом он,казалось, распух, съежился, снова распух. По лицу его пошли трещины, как еслибы он вдруг обратился в камень и камень этот разрушался под действием сжимающейего силы. За этими ужасными трещинами Гарион увидел не плоть, кровь и кости, ноослепительную энергию. Ктачик светился все ярче и ярче. Он умоляюще возделруки.

— Помогите! — взвыл он. Потом издал протяжное,отчаянно: — НЕТ! — И тут с оглушительным треском последователь Торакапревратился в ничто.

Чудовищный взрыв отбросил Гариона к стене. Не думая, юношаподхватил мальчика, которого швырнуло на него, как тряпичную куклу. Круглыйкамень ударился о стену и со звоном отскочил. Гарион потянулся его поймать, нотетя Пол схватила его за руку.

— Нет! — сказала она. — Не трогай. Это Око.Рука Гариона замерла.

Маленький мальчик вырвался из его рук и побежал за катящимсякамнем. Он победно засмеялся, догнав его, и сказал:

— Миссия.

— Что случилось? — пробормотал Силк, вставая итряся головой.

— Ктачик себя уничтожил, — ответила тетяПол. — Он пытался рассоздать Око. Матерь Богов не дозволяетрассоздавать. — Она быстро посмотрела на Гариона. Помоги мне поднять деда.

Белгарат оказался рядом с колдуном, когда взрыв уничтожилКтачика. Его отбросило через всю комнату: он лежал оглушенный, глазаостекленели, волосы и борода были опалены.

— Встань, отец, — склоняясь над ним, настойчивосказала тетя Пол.

Башня вдруг содрогнулась, базальтовая скала, с которой онасвисала, закачалась. Из-под земли донесся глухой рокот. Известка и щебеньпосыпались со стен и с потолка — это дрожала земля, растревоженнаясамоуничтожением Ктачика.

Внизу хлопнула дверь, и Гарион услышал громкие шаги.

— Где вы? — закричал Бэйрек.

— Здесь! — откликнулся Силк.

Бэйрек и Мендореллен взбежали по лестнице.

— Выбирайтесь отсюда! — заорал Бэйрек. —Башня отрывается от скалы. Храм рушится, и там, где башня соединяется соскалой, щель в два фута шириной.

— Отец! — резко сказала тетя Пол. — Ты долженвстать!

Белгарат смотрел на неё непонимающе.

— Подними его, — бросила она Бэйреку. Послышалсядушераздирающий треск это башня начала отрываться от скалы.

— Сюда! — звонко сказал Релг. Он указывал назаднюю стену башни, где рушились и трещали камни. — Можешь ты её убрать?За ней пещера.

Тетя Пол быстро взглянула, сфокусировала на стене взгляд иуказала пальцем.

— Взорвись! — приказала она.

Каменная стена рухнула в пещеру, словно поваленный ураганомплетень.

— Сейчас оторвется! — пронзительно завопил Силк.Он указал на увеличивающуюся трещину между башней и сплошной скалой.

— Прыгайте! — закричал Бэйрек. — Скорее!

Силк перепрыгнул через трещину и повернулся, чтобы пойматьРелга, который слепо последовал за ним. Дерник и Мендореллен, подхватив тетюПол, тоже перепрыгнули через разверзающуюся все шире и шире пропасть.

— Прыгай, — приказал Гариону Бэйрек. Таща все ещебессознательного Белгарата, огромный чирек шагнул к трещине.

— Дитя! — Голос в мозгу Гариона не был ни сухим,ни безразличным, как прежде. — Спаси дитя, или все, что произошло,окажется бессмысленным!