В прошлом у таких женщин обязательно просматривается неудачный брак или отношения. Все они подвергались эмоциональным и/ или физическим издевательствам, нередко у них было тяжелое детство. Они никогда не прибегали к помощи психолога или же получали поддержку в таких религиозных кружках, где единственным ответом является молитва. Многим запрещали разводиться, поскольку браки совершаются на небесах, и если муж мучает жену, на то есть причины. Есть и последовательницы теологической доктрины преуспевания, которая была весьма популярна в процветающих сообществах несколько лет назад. Доктрина гласит, что Господь всегда вознаграждает людей за их добродетели. Если человек богат, значит, он угодил Богу. А бедный, больной, калека или несчастный Господу не угоден. Это порочная, пагубная концепция, однако верующие укрепляют ее своим одобрением или неодобрением ближних.

Преступник кажется им средством заслужить милость Господа. Наградой за их усилия будет его «любовь». Он может стать для них вторым (третьим и т. д.) шансом на счастье, чудом в их жизни. Как бы то ни было, нередко сотрудники тюрем видят совсем не того человека, каким он представляется женщине с воли, признающейся ему в любви.

Ричард Рамирес, вошедший в книги по уголовной истории как Лос-Анджелесский ночной охотник, родился в районе Ледо техасского города Эль-Пасо. Он всегда был одиночкой, интересовался боевыми искусствами, однако предпочитал практиковаться у себя на заднем дворе, вместо того чтобы поступить в секцию или тренироваться с друзьями. Он зачитывался страшными историями и статьями о музыкантах и обожал тяжелый рок. Позднее пристрастился к наркотикам.

В 1984 году, когда Рамирес переехал в Лос-Анджелес, произошла серия ограблений жилых домов. Сначала их не связывали друг с другом, пока не случилось убийство 79-летней Дженни Винкоу, которой перерезали горло. Впервые появились полноценные улики, позволяющие привязать по-прежнему неизвестного преступника к предыдущему убийству.

Рамирес предпочитал грабить в Аркадии, Бербенке, Даймонд-Баре, Глендейле, Монровии, Нортридже и Сан-Вэлли. Казалось, он намеренно врывался в те квартиры, где вместе с женщиной находился ее муж или любовник. Мужчину преступник убивал, над женщиной издевался, как правило, связав ее веревкой или надев наручники. От женщин он также требовал клясться в любви к Сатане, что первоначально заставило следователей думать, будто Рамирес состоит в оккультной секте. В действительности он использовал сатанизм лишь для оправдания своей жестокости.

Судя по всему, ограбление для него служило второстепенным мотивом после насилия, и с увеличением количества происшествий проявились определенные закономерности. Налеты, судя по всему, планировались заранее; злоумышленник предусматривал пути отступления. Жертв, очевидно, выслеживали; столь же очевидно было, что их выбирали наугад в одном из вышеназванных районов.

В конце концов совокупность факторов, включая образцы ДНК и отпечатки пальцев, привела к установлению личности Рамиреса. В газетах были опубликованы его фотографии.

31 августа 1985 года Рамирес вернулся в Лос-Анджелес из Феникса, штат Аризона, куда ездил за наркотиками. Он вошел в магазин и увидел свои фотографии на первых полосах газет.

Убийца выскочил из магазина, но на него снова и снова обращали внимание окружающие. В отчаянии он мчался по городу, преследуемый все возрастающим количеством людей, которые сочли его поведение подозрительным или узнали в нем разыскиваемого преступника. Наконец Рамирес оказался в латиноамериканском квартале на Хаббард-стрит, где перемахнул через ограду и приземлился на заднем дворе у Луиса Муньоса, жарившего на гриле ребрышки и гамбургеры. На вопрос хозяина, в чем дело, Рамирес не ответил, и Муньос, опасаясь нападения, ткнул в незнакомца длинными щипцами для барбекю.

Рамирес бросился к соседнему дому, где жил Фаустино Пинон, и попытался угнать его машину, но врезался в ограду, а затем, сдав назад, уперся в стену гаража. Пинон вытащил преступника из автомобиля, но Рамиресу удалось вырваться.

В считаные секунды на улицу выскочили соседи и пустились в погоню за преступником. В конце концов Мануэль де ла Торрес, вооруженный железным прутом, свалил Ночного охотника ударом по голове. Убийца серьезно не пострадал, но погоня окончилась. На место прибыл помощник шерифа Андрес Рамирес (однофамилец) и забрал Ричарда в тюрьму.

И снова появились женщины. Судебные заседания регулярно посещали девочки-подростки и молодые женщины. Они слышали материалы дела и знали о бесчеловечной жестокости подсудимого. Однако большинству из них было все равно. Правде, которая была у них перед глазами, они предпочитали собственные фантазии.

Ричард Рамирес превратился для них в нечто вроде Кена, спутника куклы Барби. Глядя на его фотографию, женщины включали воображение, чтобы одеть его по своему вкусу и наделить той жизнью, которая ему подошла бы, повернись их судьбы по-другому. Например, беседуя во время суда с репортером Ассошиэйтед пресс, Бернадетт Бразаль призналась:

– Я так ему сочувствую! Когда я смотрю на него, то вижу красивого парня, который просто взял и разрушил свою жизнь, потому что рядом не нашлось того, кто направлял бы его.

Девушка сообщила, что она 23-летняя студентка Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Рамирес напоминал ей кинозвезду. Еще до суда Бернадетт отправила ему 50 писем и фотографий. Он не ответил ни разу.

Однако Бразаль нашла ответ. По ее словам, главная проблема Рамиреса в том, что он слушает плохую рок-музыку.

Самой необычной из поклонниц Рамиреса стала Синди Хэйден, которая переехала поближе к тюрьме, чтобы навещать любимого дважды в неделю. Она появилась в очень популярном тогда ток-шоу Фила Донахью, чтобы объявить о своей любви во всеуслышание. Кроме того, она заявила, что против убийцы использовались подложные свидетельства и что по некоторым из выдвинутых обвинений он невиновен. Так что же в ней необычного? Дело в том, что Синди Хэйден являлась одной из присяжных на процессе Рамиреса.

Была еще Кристин Ли – очаровательная девушка, которая твердила, что помолвлена с Ночным охотником, хотя в приватных разговорах она признавалась, что это неправда. Она общалась с убийцей, но в реальной жизни встречалась с помощником шерифа.

– У моих родителей куча денег, – рассказывала Кристин. – Он [ее отец] часто ставил мне фингал под глазом, и я шла в школу… Тогда о таком не заявляли, понимаете, о чем я? У тети есть домашнее видео, где мне шесть лет и у меня по синяку под каждым глазом, а когда я ей жаловалась, она такая: «Ой, да заткнись, врунья!» Понимаете, о чем я? Теперь я с ними даже не разговариваю. Просто перестала общаться пару месяцев назад.

Кристин не оспаривала право отца применять насилие, приучая детей к дисциплине. Будь она мальчиком, все было бы правильно. Но дочь – совсем другое дело. В итоге девушка пришла к заключению, что семья приносит только боль, и главной причиной тому был отец.

– Мне казалось, что так нельзя [о том, что отец ее третировал]. Мне было тринадцать, и я обо всем рассказала тете, а она только: «Ну да, как же! Хватит врать». И передала мои слова отцу. В итоге стало только хуже: он двинул мне в лицо.