смогу помочь.

Бром прошагал мимо Веры, бросив на нее недовольный взгляд.

– Утро? Ночь на дворе. Тебе вместо маникюра к окулисту надо.

Вера сдержанно хохотнула, будто посчитала его оскорбление шуткой.

– Может, все-таки дадите мне какое-то задание?

– Ты только под ногами мешаешься.

Вера повернулась, провожая взглядом ученого и заслоняя экран компьютера. Кажется, за последние пару дней Бром похудел, а на голове осталось еще меньше волос. Он остановился у своего стола и достал из контейнера новые резиновые перчатки. Вера могла поклясться, что его пальцы стали более узловатыми и искривленными. В этот момент компьютер издал сигнал: обработка данных завершилась.

– Что это? Что ты делаешь? – Бром нахмурился, окидывая взглядом лабораторию в поисках источника звука.

У Веры выступил пот на лбу.

– Это мой старый доклад. Решила саму себя перепроверить, – сочиняла она на ходу с расчетом на то, что ему просто станет неинтересно задавать уточняющие вопросы.

Бром угрюмо кивнул.

Вера отвернулась к компьютеру, но бросала короткие взгляды через плечо, поджидая момента, когда Бром отойдет к шкафу, чтобы загрузить последние данные на коммуникатор. Но он склонился над столом и тыкал пинцетом зеленую субстанцию.

Спустя десять минут она повернулась, не выдержав.

– Над чем все так усиленно работают? – спросила она.

– После инициации узнаешь, – отрезал Бром, не удостоив ее взглядом.

Вдруг он резко выдохнул и обхватил голову руками. Его глаза расширились, а лицо побледнело.

– Что с вами?

Вера бросилась к нему, но он выставил руку вперед, не подпуская к себе. Между скрюченных пальцев в резиновой перчатке торчали клоки волос. Веру замутило от отвращения. Издав булькающий звук, будто в легких была вода, Бром, пошатываясь, пошел к дверям.

– Разрешите мне помочь?! – воскликнула она, но ответа не последовало.

Вера смотрела ему вслед, готовая в любую секунду сорваться с места и подхватить его. Бром еле держался на ногах, но при этом явно не хотел ее помощи.

Когда дверь за ним закрылась, Вера еще несколько мгновений не могла пошевелиться. Еще вчера Бром выглядел куда лучше. Сейчас она не была уверена, что он вернется в лабораторию в ближайшие час или два. Похожее случилось и с Сати. В один миг она стала хрупкой и больной.

Вера вновь посмотрела на экран, достала вторую флешку из разъема и спрятала в карман. Загрузила данные на коммуникатор и открыла папки с расшифрованными данными.

То, что она увидела, заставило ее сердце пуститься в бешеный галоп.

Ее ДНК с шестью миллиардами спаренных азотистых оснований была в два раз длиннее, чем у обычного смертного. Желудок болезненно сжался. Тотчас же Вера вспомнила слова Сати из видео: «Я не верила, что Мирославе удастся так органично переписать ДНК, увеличив геном и заменив некоторые его части». Сейчас Вера видела прямое доказательство этому.

Она внимательно изучала отдельные гены, выискивая отличные от нормы. Некоторые она уже успела заметить, когда дешифровала ДНК в ПЭЦ. В общей массе красным цветом были отмечены гены стрессоустойчивости, регенерации и инсулин-сигнальных путей. Пол под ногами заходил ходуном. Вера крепко обхватила край стола. У нее были активные гены-блокаторы процессов старения. Но зачем Мирославе потребовалось проводить подобные эксперименты, если сыворотка жизни работала без сбоев?

Дрожащими пальцами Вера открыла файл с расшифрованной ДНК Аарона.

Двойная спираль была длиннее, чем у обычного человека, но не имела схожести с ДНК Веры. Что бы ни происходило с Вечными во время инициации, как бы они при этом ни изменялись, Вера не была одной из них. Концевые участки хромосом Аарона были удлиненными, но она заметила и клетки, где они выглядели опасно короткими, а значит, близкими к смерти. Но это невозможно!

Глупая надежда найти ответ в считаные минуты растаяла на глазах. Сравнение и анализ займут недели, но Вера не могла ждать. Ей нужно было понять, что происходит. Вера выключила компьютер, покинула лабораторию и отправилась к Мирославе. Даже если кто-то и встретился ей на пути, она этого не заметила.

Коридор последнего этажа был крохотным, с двустворчатыми черными дверьми прямо напротив лифта. Вера замерла рядом с ними в поисках того, на что можно было бы нажать и сообщить о себе. Но ни на стене, ни на двери не было малейшего намека на какую-то кнопку или панель. На дверях отсутствовали ручки, а полоска между створками была едва заметной. Вера посмотрела на коммуникатор: без четверти четыре. Определенно слишком рано для вежливого визита, но Вере было наплевать. Она подняла руку и постучала. Ничего не произошло. Осмелев, она постучала громче, но и в этот раз Мирослава не показалась на пороге. Вера раздраженно стукнула носком балетки по двери. Ничего. Она сжала кулаки, чувствуя, как закипает от злости. Вера запуталась, устала и боялась за Аарона. И в конце-то концов она хотела получить ответы!

Кто она?

Что она?

Вера набрала полные легкие воздуха, открыла рот, чтобы закричать, и отшатнулась. Левая дверь открылась, и на пороге появилась заспанная Мирослава. Живая, из плоти и крови. Вера узнала бы ее даже во сне, столько раз она видела ее фотографии и смотрела про нее документальные фильмы.

Мирослава была маленькой и едва ли достигала Вериного плеча. Короткие ножки терялись на фоне упитанного туловища. Скульптор, создавший ее каменное изваяние на первом этаже Генома, был явно большим льстецом.

Самая великая ученая мира стояла глубокой ночью на пороге своих апартаментов в помятом пиджаке и брюках, будто легла спать, не переодевшись. Кудрявые, похожие на проволоку волосы, примялись с одной стороны и торчали с другой, а ноги были босыми. И выглядела Мирослава настолько нелепо, настолько не походила на тот образ, который создавали в учебниках истории, что Верин пыл поубавился. Она все еще хотела узнать правду, но больше не собиралась силой выколачивать ее из Мирославы.

– Здравствуйте! Я очень извиняюсь, что побеспокоила вас, – поспешила сказать Вера, прежде чем Мирослава вызовет охрану. – Меня зовут Вера. У меня есть жизненно важный вопрос, и только вы можете на него ответить. Пожалуйста, уделите мне одну минуту! Я понимаю, что разбудила вас, но только вы можете мне помочь. Никто другой не в силах, только вы. Я правда не хотела вам мешать, вы даже не представляете себе, как мне неудобно, но…

Вера тараторила, решив уговаривать Мирославу так долго, как это потребуется, но, к ее большому удивлению, та улыбнулась и беззаботно отмахнулась.

– Я знаю. Я незаменима, – сказала она снисходительно. – Тебе повезло, что ты застала меня дома.

Хотя Вере претило такое откровенное самолюбование, она решила пропустить его мимо ушей. В конце концов, это она заявилась