– Огонь без команды. Чем больше собьем, тем легче будет отбиться. – Это последнее, что успел скомандовать Зейдлиц под оживленное движение спарок импульсных пулеметов и лазерных турелей, переведенных в режим автономной стрельбы. Единая система огневой поддержки была выведена из строя. Следом над поместьем воцарился ад. С орбиты укрепленную фазенду команданте Леджо атаковала – шестерка – тяжелых тактических штурмовиков. Это было очень серьезно.

Обработав для начала УРСами[13] разведанные узлы сопротивления, штурмовики, не трогая основное строение усадьбы, методично превращали в пыль все долговременные точки обороны, огрызающие шквалом огня. Спустя пять минут интенсивного боя нападавшие потеряли четыре штурмовика (один безвозвратно), но смогли подавить все огневые точки, представлявшие угрозу десанту. Отработав напоследок напалмовыми бомбами по стоянке автомашин и другой техники, штурмовики ушли на перезарядку.

Результат налета был виден невооруженным взглядом. Чадили догорающие машины и броневики, а скорая перекличка в образовавшуюся паузу выявила, что у Зейдлица было трое убитых и семеро раненых. Лучано Леджо лишился двенадцати бойцов.

– Не высовываться. Работаем из-за укрытий, – инструктировал напоследок бывший офицер спецназа приунывших защитников. – Приготовить ручные ракетные комплексы. Им нужно что-то в основном здании. Разрушать его до основания они не будут. Помощь уже идет.

В этот момент к усадьбе, заволоченной облаком чада и копоти, напополам с тоннами песка и грязи, поднятого в воздух ударами ракет и многочисленными взрывами, подлетело два военных транспортника, двигающихся на сверхмалой высоте.

Изготовившиеся для десантирования, они представляли собой удобную мишень, но первые выстрелы переносных ракетных комплексов класса «земля – воздух» лишь выявили, что катера прикрыты силовым щитом, пробить который ракеты не смогли. Поэтому никак помешать десантированию защитники фазенды не смогли.

Наблюдая, как ловко выпрыгивают черные фигурки штурмовиков прямо без снаряжения сразу на землю с транспортника и вступают в бой, Зейдлиц вновь ощутил нарастающую тревогу. Слитные хлопки ракетных ранцев и выбранный способ десантирования противника пугал ветерана.

– Огонь. Держим сектора обстрела, – в эфире надрывались его помощники-сержанты, командиры отделений. А Зейдлиц с трудом сдерживался, чтобы не заорать о том, что было уже стопроцентно ясно ему одному. Их атаковали не люди! Ведь большинство выстрелов просто вязли в штурмовиках, и грешить на отличную броню не приходилось. Его бойцы были вооружены самыми современными импульсными автоматическими винтовками, но штурмовки противника нагло лезли на укрепления, не считаясь с плотным ответным огнем.

Вооруженные ручными пулеметами и ранцевыми огнеметами, снайперскими ружьями большого калибра, позволявшими поражать защитников прямо через стены укреплений, они не стеснялись применять в большом количестве гранаты, взрывчатку и огненные смеси.

Особенно пугала синхронность, с какой они лупили из переносных ракетных установок прямой наводкой стомиллиметровыми реактивными снарядами. Эффект был ошеломительный! Но больше всего Зейдлица бесила слаженность штурмовиков при прохождении сквозь стены зданий, подрывая их взрывчаткой: это разрушало всю продуманную систему обороны.

– Отто, это Вальтер, – ожил канал 2, используемый Зейделицем для экстренной связи со своими ветеранами-побратимами.

– На приеме.

– Это кинежи?

Зейдлиц поиграл желваками и буквально выплюнул из себя:

– Да.

– Мы живы только потому, что им кто-то нужен в усадьбе.

– Да. – Зейдлиц бросил взгляд на тактическую схему, высвечивающуюся на виртуальном экране. Нападавшие пронзили эшелонированную оборону людей команданте и сейчас проникли в центральное задние усадьбы.

– Отто, мы пас. Воевать с кинежами при таком раскладе глупо. Ты же сам видел, как погибло наше третье отделение. Штурмовики «погасили» пулеметы реактивными снарядами, запущенными в упор, потом подорвали стену и направили в проем сразу несколько струй из огнемета. И залили горючей смесью отверстие воздуховода. Там теперь нет ничего живого. Сразу шестерых парней. Заживо, Отто… Что ты молчишь?

– Твои предложения?

– Это кинежи. Они рационалисты. Прекращаем стрельбы. Мы им не нужны.

– Ты уверен, что нас не зачистят?

– Если бы я был уверен, то уже сдался бы…

– Взвод, перекличка, – приказал Зейделиц на пятом общем канале. Спустя пару минут стало ясно, что от взвода осталось совсем ничего: девять ветеранов и трое молодых, уцелевших чудом.

– По черным не стрелять, – подал голос настойчивый Вальтер, видя, что командир по-прежнему колеблется.

– Всем передислоцироваться в дот номер пять, – внезапно приказал Зейдлиц.

– Зачем, командир? – Вальтер вновь переключился на второй канал.

– У этого дота отсутствуют вентиляционные и другие отверстия. Нет перископных осадных труб, куда можно было бы залить огненную смесь, кинуть гранату или заложить взрывчатку. Все это не позволит им использовать отработанные приемы штурма дотов.

Между тем стрельба в поместье стихла совсем. В небе вновь замелькали силуэты вернувшихся катеров поддержки. Затем из центрального здания показалась змейка спешно бегущих черных штурмовиков противника. Прикрываясь индивидуальными силовыми щитами, они тащили с собой несколько носилок с ранеными и какие-то баулы. К ним незамедлительно подлетели транспортники, и началась обратная погрузка.

В этот момент загадочным образом, ведь глушилки продолжали работать, на коммуникатор Зейдлицу пришло сообщение из банка о пополнении его персонального счета на двести двадцать тысяч кредо. Следом от неведомого абонента поступило текстовое сообщение: «Сто тысяч лично вам, по десять тысяч выжившим бойцам. Не стоит озвучивать миру об участии в этом налете тех, о ком вслух говорить не принято. Запомните – здесь работали обычные наемники из федерации…»

* * *

Лагерь лесорубов поразил ребят. Они ожидали увидеть землянки и небритых грязных мужиков бандитской наружности, а здесь была целая деревня. Капитально построенные деревянные срубы, настоящие конюшни для лошадей, огороженные и укрытые стога сена. Еще больше изумила огромная печь, сложенная из настоящих кирпичей, многоуровневая, со сложным строением и высокой теплоотдачей, вокруг которой и была, собственно, построена столовая и кухня этого лагеря.

– Дрова греют дважды: один раз – когда их рубишь, и второй – когда их сжигаешь, – наставительно произнес седовласый Оттар Осванг, к которому ребята попали в помощники, после непродолжительного знакомства и представления старшему лагеря.

Оттар исполнял обязанности эконома, в чьем ведении находилась выдача инструмента, одежды, припасов и всего остального, что могло потребоваться ватагам лесорубов для заготовки леса.