подумал Командир. — Интересно, как этой твари удалось заставить их идти на смерть? Ради чего?" Однако, думать времени уже не было: Бегущие были уже близко, и у каждого в руках, вместо оружия, висевшего теперь по-походному на спине, были тяжелые связки гранат или тротиловых шашек! Капитан и Сержант тоже уже разглядели это, а потому сразу начали стрелять. Но бегущих было слишком много, к тому же, они явно были под наркотой, а потому не замечали легких ранений. Всех смертников четко запрограммировали на одну цель, и целью этой была Станция. "Уходим на полной скорости!" — крикнул Командир Водителю, но тот, видимо, не сразу его услышал за шумом боя.

Между тем, облако пыли достигло Станции раньше взрывников. И вместе с пылью нос Аспиранта ощутил еле заметный запах, неприятный, но слишком давно и хорошо знакомый — вонь монстра! "Собиратель сделал харакири? — подумал он, — как бы не так. Не похож он на самурая ни разу…" Взгляд Аспиранта упал на один из обломков башни, где пыль уже рассеялась. Было четко видно, что прямо по его центру от нижнего этажа к верхнему шла толстая труба. Рядом с выходом из трубы на земле что-то шевелилось. И это что-то было зеленым. "А, да ты и вправду научился по ней ползать! Вот, значит, зачем эта башня тебе нужна — тяжело, наверное, владеть миром, даже не видя со стороны ничего, кроме вонючего холодильника. Хотя, конечно, ты много узнал из памяти своих жертв… Интересно, а где сейчас их мозги? Это ведь самое ценное, что у тебя есть — мозги и память тех, кто был съеден! Внизу, в холодильнике?…"

Аспирант вдруг вспомнил, как на университетской лекции про динозавров забавная пожилая женщина рассказывала, что у диплодоков была слишком длинная шея, и из головы в заднюю часть тела нервные сигналы шли с опозданием. Этим несчастным пришлось заиметь там второй мозг, из-за чего выражение "думать задницей" имело для них прямой и жизненно необходимый смысл. "А ведь башня эта куда длиннее… Будь я проклят, да они все там, в том самом расширении на верхушке!" Станция дернулась и начала задним ходов выходить из своего укрытия. Кому-то что-то объяснять было уже некогда. Аспирант, схватив штурмовую винтовку, быстро проскочил мимо Кабинета Командира на дышло. Еще пару секунд он ждал, пока тягач остановится, меняя направление движения, и прыгнул вниз. Дизель Тягача нарастил обороты и Станция медленно пошла в сторону леса.

Аспирант бежал прямо навстречу смертникам. Однако, их остекленевшие от наркоты глаза, казалось, не замечали его — смертники были запрограммированы на Станцию и только ее и видели перед собою. Когда он смешался с атакующими, ошарашенные Командир и охранники даже перестали стрелять — никто не хотел зацепить товарища. Аспирант тоже был запрограммирован, но на другое: Там, впереди было то самое место, куда упала верхушка башни. И это место было уже недалеко. Вдруг перед ним открылся край оврага. Это было неожиданно из-за высокой травы, он не успел остановиться и кубарем слетел вниз. Штурмовая винтовка выпала у Аспиранта из рук и теперь лежала в воде — по дну оврага тек ручей. Аспирант встал и огляделся. В 100 метрах от него в этом же овраге лежала верхушка башни. Выходящий из решетчатого шара конец трубы смотрел прямо на него и от этого конца прямо к нему ползла огромная, метра 2 в длину, зеленая тварь.

Аспирант подобрал винтовку и пошел монстру навстречу, попутно стараясь вылить воду из оружия. Командир говорил, что после воды надо бы отстегнуть магазин и передернуть затвор, проверив, что все в порядке, но Аспирант никогда не делал этого и не имел сейчас времени разбираться. Однако, помня о возможных сбоях, стрелять собирался начать все-таки издалека. Он успел сделать лишь пару десятков шагов, когда раздался выстрел. Пуля попала в ногу и Аспирант рухнул на склон как подкошенный.

Нога болела адской болью и он не мог совсем ею шевелить. Аспирант едва не потерял сознание, когда попытался это сделать — очевидно, рядом с раной был нерв. Только тут он увидел, что был в овраге не один. В 3 метрах от него лежал человек. Это был бандюк-сектант. Его глаза были красные и широко открыты. "Видимо, от наркоты", — подумал Аспирант. Но взгляд бандита уже не был остекляневшим — действие вещества, вероятно, начало уже ослабевать. Бандюк также был ранен, из под его живота текла кровь. Он быстро и тяжело дышал — до смерти, видимо, осталось уже недолго. Налитые кровью глаза злобно смотрели на Аспиранта — очевидно, его бандит хотел непременно унести с собой.

Винтовка Аспиранта опять упала в ручей — уже второй раз, а потому надеяться на нее теперь сильно не стоило. К тому же, за винтовкой надо было еще ползти, что с адской болью в ноге было малореально. Напротив, старый пистолет в руке бандюка был явно в полном порядке, и он был готов сделать второй выстрел.

— Зачем ты хочешь меня убить? — спросил Аспирант, еще не полностью осознавая, что он делает и что должен делать в такой ситуации. Он просто чувствовал, что в эти последние секунды что-то делать будет по любому лучше, чем молча и безвольно смотреть в лицо смерти. "Пока ты барахтаешься, у тебя есть шанс выплыть", — любил говорить Инженер в самые тяжелые моменты. — Ты в самом деле думаешь, что я твой враг? — продолжил Аспирант.

Бандюк задумался и его рука остановилась. Еще пара секунд, и он опер ее на землю, чтобы передохнуть.

— Ты с шестиколесного агрегата и должен умереть! — медленно прохрипел смертник.

— Так тебе сказал сам Собиратель Душ?

Казалось, что-то переключилось в мозгу сектанта, когда из уст врага он вдруг услышал имя, ставшее в последние годы для него всем, ибо это имя было произнесено ровно так же, как произносили его другие адепты.

— Это сказал Старший Брат, один из пяти, кто сам ходит к Нему и говорит с Ним.

— А сам ты не говорил с Ним? И никогда его не видел? Сделай это прямо сейчас! Ты видел как падала башня? Ее вершина рухнула вон там, и Собиратель сейчас рядом с нами, в этом овраге! — Аспирант сделал попытку показать рукой на верховье ручья, но сильная боль в ноге опять едва не лишила его сознания. "Наверное, хорошо быть под наркотой в такую минуту", — вдруг позавидовал он сектанту.

Сектант между тем смотрел на Аспиранта широко вытаращенными глазами, приподняв голову, несмотря на боль. Его губы тряслись а в голове