у [различного] вида страстей и [не иметь сил на то, чтобы] считать за нечто ценное выходящее за пределы тленных [вещей]. И может быть, поэтому [Саул] неправедным образом породил Мерову, которая, в свою очередь, родила пять сыновей Есдриэлю 17. «Мерова» толкуется как «пресыщение горла», что есть чревоугодие. Ибо именно это чревоугодие, преисполнившись на иудейский лад безнаказанности и [осуществляясь] вопреки заповеди, породило способы злоупотребления [пятью] чувствами для Есдриэля, то есть для созерцательной части души. Ведь «Есдриэль» толкуется как «сила Божественная», «сильный заступник» или «мощное видение»; а это и есть созданный по образу Божию ум, который был убежден сожительствовать с чревоугодием – порождением закона по заповеди плоти, то есть [закона] буквы. Ведь ум был убежден в том, что постановление Божественной заповеди есть, согласно закону буквы, плотская нега, и [ум] не приемлет иной сожительницы помимо нее18; а поэтому, считая эту негу Божественной и порождением царствующего закона, он образовал из нее и способы [низменного жития], соответствующие злоупотреблению чувствами. Ведь когда созерцательное начало души, руководствуясь законом буквы, словно Божественной заповедью, с любовью принимает в сожительницы [плотскую] негу, оно начинает использовать чувства вопреки природе, не позволяя проявляться никакому осуществлению естественного употребления их.

9. Стало быть, тот, кто упражняется в телесном научении Закона, имеет познание Божественных [вещей] как наложницу, а не как законную жену19, от нее анафему деятельного осуществления страстей и позор отвратительных помыслов, связанных с этими страстями. И от Меровы, дочери Саула, то есть от чревоугодия, обретает он отпрысков – способы [осуществления] чувств, [возникшие] вследствие злоупотребления [этими чувствами], которым свойственно убивать, словно гаваниотян, смыслы и помыслы, соответствующие естеству и находящиеся в сущих. «Гаваонитяне» толкуются как «горные» или «высоко возносящиеся», а потому обозначают наиболее возвышенные смыслы, [обретаемые] в естественном созерцании, или же они обозначают помыслы, соответствующие естеству, которые в нас, – их и умертвил Саул 20. И если ныне кто-нибудь предстанет как некий другой Саул по своему внутреннему расположению, то он, ложно придерживаясь буквы Закона, не откажется прогнать от себя прочь и извратить смыслы, соответствующие естеству. [744] Ведь никто [из тех], кто придерживается телесного служения закону, вообще не может воспринимать естественный смысл или помысл, поскольку символы совсем не тождественны естеству21. Если же символы не тождественны естеству, то тот, кто прилепился к символам Закона будто к первообразам, уже не может ясно видеть естественное происхождение сущих, а поэтому он неразумно отвергает смыслы [этих сущих], соответствующие естеству 22. И он не рассуждает о том, что должны быть сбережены спасенные Иисусом [Навином], ради которых вел он против восставших на них пяти царей столь страшную войну; в этой войне само небо камнями града сражалось вместе с Иисусом против восставших на гаваонитов23, которых воплотившееся Слово сделало древосечцами и водоносцами (см. Нав. 9:27) 24 Божией скинии, то есть Святой Церкви, предызображаемой этой скинией. Оно, это Слово, и есть Иисус [Навин]; именно Оно и убивает страстные и чувственные способы [искушений], а также помыслы, восстающие на гаваонитов. Ибо Иисус, Слово Божие, всегда сберегает смыслы, соответствующие естественному созерцанию, заранее сделав их дровосечцами и водоносцами Божией скинии Своих таинств как подателей25 вещества, воспламеняющего сияние Божественного ведения, а также очищения, освобождающего нас от страстей, и закладывающих основание раздаяния жизненной [энергии] в духе. Ибо без естественного созерцания силе таинств совсем и никоим образом не присуще сохраняться в ком-либо.

10. И если гаваониты являют собой удел язычников, приближающийся к тому, кто получил в наследие Божественные обетования Иисуса, [а потому и] спасаемый, то [подобное объяснение также] не представляет собою чего-то необычного и чуждого благочестию. [Ибо этот народ] был научен носить дрова и воду, то есть деятельно носить повсюду на плечах добродетелей таинственное и спасительное учение о Кресте и Божественном возрождении через воду, а также доставлять Божественному ковчегу благочестивой веры посредством [духовного] делания умерщвление земных членов, а посредством созерцания – поток ведения в Духе, который подобен воде.

11. Итак, гаваониты прообразуют либо смыслы, соответствующие естественному созерцанию, либо удел язычников, спасаемый через веру; врагом и неприятелем [этого] спасаемого [удела] является тот, кто избирает жизнь по иудейскому [обычаю] в соответствии с Законом, [ограничивающимся] одной только буквой26. Ведь тот, кто считает чрево [свое] богом (см. Флп. 3:19) и кто чванится, словно некой славой, [собственным] позором, – тот одни только страсти бесчестия признает за [нечто] Божественное. А поэтому им ценится одно только временное, то есть материя и вид, а также [весьма почитается] злоупотребление пятеричным действием чувств27. Первые [, то есть материя и вид,] являются как бы подобными чадам Ресфы, а вторые [, то есть пять действий чувств, когда ими злоупотребляют,] подобны отпрыскам Меровы – дочери бесчестия28. Ибо чувство, сочетавшись и смешавшись с материей и видом, производит страсть, [вследствие чего ему в таком качестве] [745] присуще убивать и истреблять помыслы, соответствующие естеству. А смыслу естества вообще не присуще обнаруживаться вместе со страстью, так же как и страсть не может рождаться и происходить вместе с естеством29.

12. Стало быть, тот, кто, наподобие Саула, придерживается одной только буквы Писания, отвергая смыслы, соответствующие естеству, не принимает также и таинственным образом провозглашенное призвание язычников, он, как [глупый] ротозей, [привязан] к плотскому удовольствию, которое, по его мнению, соответствует Закону. И когда это телесное расположение [души], созвучное Закону, полностью господствует над теми, кто живет одной только чувственной жизнью, то у них нельзя обнаружить какого-либо голода, [алчущего] Божественного ведения в духе30. Ведь [такой] голод есть поистине [ощущение] недостатка благ, познаваемых на самом опыте, а также нехватка и полная нужда в духовной пище, которой поддерживается бытие души31. Ибо разве кто-нибудь может счесть за голод или [почувствовать] ущербность [в чем-либо], когда отсутствие этого ими вовсе не понимается? Вследствие чего при жизни Саула и не случается голода, потому что, пока буква закона живет и царствует над погруженными в материю иудеями, [среди них] не присуще появляться нужде в духовном ведении. Когда же после смерти Саула, то есть после кончины буквы, просияла заря Евангельской благодати и царство над мыслью [людей] духовных принял всехвальный Давид, то есть духовный закон (ибо [имя] «Давид» толкуется как «презрение» и как «сильный зрением»: одно предполагает преобладание буквы над духом, как это было у иудеев, а другое, высказываемое в отношении христиан, означает победу духа над буквой)32, тогда и познается голод по духовному ведению как вообще во всём верующем народе, так и в душе каждого отдельного [верующего]. И [это происходит] всякий раз, когда внешняя проявленность буквы