– На Пресне. Не помню, как переулок называется.Недалеко от магазина «Олимп».

Старший лейтенант потянулся за каким-то толстымсправочником, полистал его и удовлетворенно хмыкнул.

– Сейчас найдем, не волнуйтесь.

Он снял трубку и набрал номер телефона. Ирина тупо ждала,когда же все наконец кончится. Ничего страшного не происходит, говорила онасебе, ничего страшного не может произойти. Просто нужно перетерпеть. Скоро всезакончится, и она пойдет домой.

– Слушай, массажный кабинет «Атлант» на твоейтерритории? Да? И что это, очередной бордель? Ага, понял. Кто там главный-то?Ринат Вильданов? Не, не слыхал. У нас своих навалом. Слушай-ка, а списокдевочек у тебя есть? Глянь-ка там Ирину…

Он повернулся в сторону Германа.

– Как фамилия?

– Не то Новикова, не то Новицкая, что-то в этом роде…

– Новикова или Новицкая, – повторил старлей втрубку. – Ага, жду.

Он со скучающим видом уставился в окно, ожидая, поканевидимый собеседник-коллега достанет список девочек, работающих на Рината.

– Что? Точно? Не путаешь? Ох ты, ё-моё. И что? Чисто?Ладно, бывай.

Он положил трубку и с сочувствием поглядел на Германа.

– Да, неувязочка у вас вышла, молодой человек. Вашазнакомая Ирина Новикова умерла несколько месяцев назад. Перекушала наркотиков иповесилась. Так что, выходит, вы и вправду обознались.

Ирина тут же поднялась и запахнула шубу.

– Я могу идти? Вы убедились, что я говорю правду?

– Идите, – буркнул старший лейтенант, не глядя нанее.

Сумка вдруг показалась ей неподъемной. Она медленно шладомой и повторяла про себя: «Я умерла несколько месяцев назад. Я перекушаланаркотиков и повесилась. Я умерла. Я умерла».

Она долго не могла решить, рассказывать ли Сергею о том, чтопроизошло днем. Когда она закончила возиться с обедом, было только пять часов,вернуться он обещал не раньше девяти, и на принятие решения у нее оставалосьчаса четыре. Сначала ей показалось, что лучше все-таки не рассказывать, чтобыне волновать его. В конце концов, все же обошлось, не могло не обойтись. И еслиеще раз случится что-либо подобное, исход будет точно такой же. Ничегострашного не произошло. Подумаешь, пережила неприятных два часа, так не впервый и не в последний раз в жизни.

Но потом Ирина поняла, что промолчать ей будет трудно.Желание поделиться было сильным и с каждой минутой крепло. Она не смелапризнаться себе, что в основе этого желания лежит надежда на то, что Сергейпосочувствует ей, пожалеет, будет переживать вместе с ней. Ей хотелось, чтобыон ее успокоил и утешил. И вовсе не потому, что она действительно остронуждалась в успокоении и утешении. Ирина хотела внимания, заботы и любви.Да-да, вот именно, дорогая моя, говорила она себе, не надо себя обманывать.Тебе хочется, чтобы Сергей тебя любил, ну, хоть немножечко, хоть самуюкапельку.

«Чушь», – с раздражением сказала себе Ирина и позвонилаВиктору Федоровичу.

– Ну что ж, – с удовлетворением произнес тот,выслушав ее рассказ о происшествии возле магазина и о пребывании вмилиции, – можно с уверенностью констатировать, что послеоперационныйпериод проходит успешно. Я очень рад, голубушка, что это случилось.

– Почему? Что в этом хорошего? Столько нервовистратила, такой страх пережила…

– А потому, голубушка, что вы же все время этогобоялись. Разве нет? Вы постоянно ждали, каждую минуту ждали, что что-либоподобное случится. И этот страх, это ожидание неизвестно чего отравляло вамсуществование. Как это говорится? Врага нужно знать в лицо? Вот именно, а выего не знали и поэтому все время боялись. Теперь вы один раз это пережили,посмотрели, так сказать, в лицо своему врагу и убедились, что ничего страшногов этом нет, ситуация совершенно не опасна для вас, и, даже если она повторится,вам это ничем не угрожает. Вы можете успокоиться.

– Вы уверены, что и в следующий раз все пройдет так жегладко?

– Ну а как же, голубушка! Иначе и быть не может. ИрочкиНовиковой больше нет, это зафиксировано во всех документах, и даже милиционер,который исподтишка наблюдает за вашим бывшим хозяином Ринатом, и тот в свойталмудик записал, что она умерла. А после сегодняшнего происшествия этотнедотепа, как бишь его…

– Герман, – подсказала Ирина.

– Да, Герман, так вот, он, прожевав и проглотив первоенедоумение, побежит рассказывать всем своим знакомым, как опростоволосился, какпринял приличную женщину за потаскуху, попал в милицию, а там ему сказали, чтопотаскуха повесилась несколько месяцев назад. Уверяю вас, Ирочка, если средиваших бывших клиентов и есть еще люди, которые не знают о вашей смерти, то ужечерез неделю ни одного не останется. Таким образом, риск нарваться на такой жеэпизод, как сегодня, сократится во много раз, а то и вовсе сведется к нулю.

– Виктор Федорович, я не могу решить, рассказывать лиСергею об этом.

– А что вас, собственно, смущает? – удивилсятот. – Эта ситуация никоим образом вас не порочит и не позорит, стеснятьсявам нечего. Я не понимаю ваших колебаний, голубушка.

– Видите ли… – она сделала паузу, собираясь сдухом. – Я не хочу понапрасну его волновать, у него и так сейчас оченьнапряженный период. Вы же сами сказали, что если в первый раз все сошло удачно,значит, причин для волнений нет. Может быть, не стоит ему говорить?

– Бог мой, Ирочка, какой вы все-таки ещеребенок! – добродушно рассмеялся Виктор Федорович. – Вы поймите,деточка моя, Сергей волнуется и переживает за вас не меньше, чем вы сами. Онточно так же боится, что рано или поздно случится что-то вроде сегодняшнегостолкновения, и совершенно не представляет, как будет развиваться ситуация, каквы себя поведете и что будет происходить дальше. Он с ума сходит от страха, иесли вы этого до сих пор не заметили, то это говорит только о его самообладанииили о вашей невнимательности и нечуткости. Разумеется, он должен знать, чтоэпизод имел место и, что самое главное, закончился благополучно, вы не показалисвоего страха и неуверенности, не потеряли лица, а узнавший вас человек былпосрамлен и опозорен. Ну, убедил я вас?

– Да, – твердо ответила Ирина. – Я знаю, какмне поступить.

Решение созрело быстро и приятно удивило ее саму своейнетривиальностью. Еще полчаса назад ей хотелось пожаловаться Сергею напережитый страх, добиться, чтобы он ее пожалел и посочувствовал ей. Теперь же,после разговора с Виктором Федоровичем, она поняла, что и как нужно делать. Доприезда Сергея оставался час.

За последнюю неделю он впервые должен был приехать домойодин, во всяком случае, сам он на это очень рассчитывал.

– Мы сегодня без гостей, – сказал он Ирине потелефону, – так что можешь в комнате не накрывать. Я с удовольствиемпоужинаю на кухне.