Хуже всего получилось с Наташей. Не поймешь этих женщин!Любит она, видите ли, своего Женю! Он там невинно страдает, а она хочетвосстановить справедливость! Но Виктор Федорович достаточно давно был знаком сНатальей, чтобы понимать: она – женщина твердая и решительная. Желая выйтизамуж за Досюкова, она не остановилась ни перед чем, вплоть до убийства ни вчем не повинного Красавчикова, она хладнокровно засадила Евгения в тюрьму,наняла по его просьбе частного детектива и изображала из себя порядочную,объясняя этому детективу, что Женя на самом деле вполне может быть виновен. Апочувствовав, что любит Евгения, она точно так же не остановится ни перед чем,чтобы его спасти. Вот это уже опасно. С Наташей вопрос решать пришлосьрадикально. Хорошо, что Виктор Федорович никогда не приглашал ее к себе,встречался с ней всегда на улице, подальше от района, где жил. Завел в заранееподысканный подъезд, где темно и народ не шляется почем зря, да и накинулудавку ей на шею…

Да, Лощинин мог гордиться своей предусмотрительностью. Всепрошло бы благополучно, без сучка без задоринки, если бы не Валька Остриков сосвоей блатной манерой держать сигарету. Но кто же мог подумать… Конечно, ВикторФедорович, не искушенный в блатных привычках и не имевший дела с уголовниками,предвидеть этого прокола не мог. А Стасов, который всю жизнь только и общалсячто с уголовниками, именно за это и зацепился. Ничего другого-то в деле ЕвгенияДосюкова не было.

* * *

Сергея Березина даже допросить не успели. Вместе с группойдругих политиков он сразу после новогодних праздников вылетел в Чечню дляучастия в миротворческой миссии, но, как только произошел захват заложников вКизляре, он выехал туда из Грозного и по примеру некоторых видных деятелейпредложил себя в заложники вместо женщин и детей. Его кандидатура былапрезрительно отвергнута террористами, но Березин последовал за колонной вселение Первомайское и через четверо суток был ранен. Он умирал страшно, долгои тяжело, брошенный в подвале дома без помощи, медикаментов и воды, согнестрельной раной в живот. И единственное, о чем он думал, то и дело впадаято в забытье, то в бред, это о том, каким дураком он был и как глупо вел себя сИриной. Сейчас, в этом сыром холодном подвале, слушая грохот орудий где-тоснаружи и корчась от невыносимой боли в гноящейся ране, он понимал, все, чтокогда-то мешало ему быть счастливым, является на самом деле таким ничтожным ине имеющим никакого значения…

* * *

Ирина Новикова, которую следователь Ольшанский допрашивал вкабинете у полковника Гордеева на Петровке, спокойно отвечала на все вопросы,ничего не скрывая. В какой-то момент она вдруг закрыла глаза, и по щекескатилось две слезы.

– Сережа умер, – прошептала она. – Теперь ужевсе равно.

Труп депутата Березина был найден только спустя неделю,когда боевые действия в Первомайском закончились. Услышав об этом в телевизионныхновостях, Ольшанский вздрогнул, вспомнив слова подследственной Новиковой.Неужели она еще тогда почувствовала? «Надо же, – подумал он, – какаяразная бывает любовь. Вот и такая бывает. На чужих костях, на чужой кровизамешенная, а такая нежная».