– Ну, валяй, добивай старика.

– С Туриным знакома и даже встречается СветланаПараскевич.

– Наповал, – выдохнул Гордеев. – Я тебяпереведу на особый режим, будешь работать дома. Когда ты работаешь дома, оттебя толку раз в десять больше. Я могу перевести дыхание, или у тебя за пазухойеще какая-то гадость припасена?

– Припасена, а как же, – улыбнулась Настя. –Сын Надежды Остриковой, Валентин, хорошо известен в определенных кругах подкличками Лечо и Пластилин. Дважды судим, в первый раз по малолетке, проживает вМосковской области, все в том же Чехове, где и родиться изволил. С деньгамивсегда было напряженно, а вот год назад он разбогател. Не миллионером, конечно,стал, но заметно было, что деньги появились, и деньги эти у него есть до сихпор. А это о чем говорит? Ведь люди типа Валентина Острикова копейки в рукахудержать не могут, у них зуд начинается, как только в кармане зашуршит.Спускают все, до последнего гроша. Поэтому, если деньги, по оперативным данным,у него до сих пор есть, значит, кто-то ему их регулярно дает. Местныйучастковый за ним приглядывает в последнее время, он мужик тертый и понимает,что когда у дважды судимого дурака и бездельника вдруг появляются деньги, то оних не в лесу нашел. Как только у Острикова год назад впервые денежкизасветились, так участковый глаз с него и его дружков не спускает. И,представьте себе, ничего нет. Деньги периодически появляются, а никаких приметпреступной активности. Интересно, да? Но и это, Виктор Алексеевич, еще не все.Я ведь за вчерашний день пол-России обзвонила, мне счета, наверное, придутразмером с мою зарплату. Но зато я навела справки почти обо всех мамочках вотиз этого списка. – Она ткнула шариковой ручкой в испещренный цветнымипометками лист. – И обнаружила еще одну любопытную деталь. В каждой группеобязательно находится женщина, менявшая место жительства как раз в моментродов. В группе Галины Ивановны Параскевич такой женщиной оказалась как раз ЗояЯковлева. В группе Надежды Остриковой – Лидия Досюкова. Ну и так далее. Теперьпрошу вас обратить внимание вот на эту группу фамилий, мы с вами подходим ксамому, может быть, неприятному. В 1968 году доктор Пригарин делаетчревосечение роженице Шестопаловой, одновременно с ней справку о рожденииребенка получает некто Мария Новикова. В загсе Новикова регистрирует девочкупод именем Ирина. Весной минувшего года Ирина Новикова, двадцати семи лет отроду, умирает. Причина смерти – самоповешение, в крови обнаружена ударная дозанаркотиков, а на столе предсмертная записка, написанная, вне всякого сомнения,самой Ириной Новиковой, у экспертов не было ни малейшего повода колебаться.Ладно, умерла Новикова, повесилась. А что же с Шестопаловой? А у Шестопаловойтоже родилась девочка, и назвали ее тоже Ирочкой, и Ирочка эта – ныне женалидера одной из победивших партий Сергея Березина. Но вот ведь какаянеприятность, Виктор Алексеевич. Ирина Новикова была профессиональнойпроституткой, работала в массажном кабинете «Атлант», и совсем недавнооперативнику, обслуживающему территорию, на которой находится «Атлант», звонилииз другого отделения милиции и интересовались этой Новиковой. Что же оказалось?А оказалось, что какой-то прохиндей обознался, принял приличную женщину запроститутку и начал к ней приставать. Женщина, натурально, обиделась и позваламилиционеров. Вот тут-то и выяснилось, что жена депутата Березина – вылитаяпроститутка Ира Новикова. Ну просто одно лицо. Нравится?

– Так.

Гордеев резко сорвал с носа очки и швырнул их на стол.

– Я так и знал, что мы обязательно вляпаемся вкакое-нибудь политическое дерьмо. Я так и чувствовал. Господи, я так радовался,когда выборы прошли без особых эксцессов и нас не втянули ни в какиеполитические игрища. И на тебе, пожалуйста! Ты что, Стасенька, смерти моейхочешь?

– Но я же не нарочно, Виктор Алексеевич. Оно само таксделалось. Не я же это придумала.

– Сделалось, сделалось, – проворчал Гордеев ужеспокойнее. – Вот только отпусти тебя домой – и обязательно ты мне какую-нибудьпакость сообразишь. Будешь здесь сидеть, на Петровке. Безвылазно. Поняла?Теперь ответь мне: где похоронены Новикова и Параскевич?

– В корень зрите, – улыбнулась Настя. –Нигде. Они кремированы. Так что на эксгумацию рассчитывать не приходится.

– Значит, остается парочка Досюков – Остриков. Ну,этих-то мы быстро раскрутим, никуда не денутся. Но Стасов твой – молодец, такему и передай. Надо же, за сигарету уцепился…

* * *

С арестом Лощинина решили не спешить, он вел себя спокойно,и никаких признаков тревоги с его стороны не наблюдалось. Сведения о немсобрали очень быстро, ибо вся жизнь Виктора Федоровича прошла на виду, он ни откого никогда не прятался. Его можно было бы считать весьма и весьмаблагополучным пенсионером, если бы не сын. У сына были долги, и долги огромные,ибо к коммерческому делу он оказался полностью непригоден, а заработать, как имногие в наше время, хотел очень много и очень быстро. Отдавать долги было не счего, а процент рос с каждым днем, и Лощинин-младший был на грани отчаяния.

Невестка Виктора Федоровича невзлюбила свекра с первых жедней знакомства, а когда родился внук Сашенька, Лощинин с горечью понял, чтоего общение с внуком будет строго ограничено невесткой. Сын не перечил ей и ненастаивал на защите прав любящего деда, потому что неудачная коммерческаядеятельность и растущие день ото дня долги заботили его несоизмеримо больше. Впоследнее время, однако, положение выправилось, Лощинин-младший начал долгивозвращать и воспрял духом, хотя, откуда у него взялись деньги, никто из егодрузей и партнеров по бизнесу не знал. По версии же постоянно сердитой супругиЛощинина, деньги дал свекор, Виктор Федорович.

Валентина Острикова задержали под каким-то ерундовымпредлогом, и Стасов увидел, что он действительно как две капли воды похож наЕвгения Досюкова. Разумеется, когда он открывал рот и начинал говорить ижестикулировать, про сходство все тут же забывали, потому что братья-близнецы,выросшие и воспитанные в разных семьях и в разных условиях, были, конечно же,очень разными. Но при желании скрыть различия и подчеркнуть сходство одного изних вполне можно было принять за другого. Остриков упирался отчаянно, нонедолго, потому что против тандема Стасов – Каменская шансов у него было явнонедостаточно. Он, конечно, ничего не рассказывал, что он, враг себе, что ли? Нокогда парочка из милиции в деталях обрисовала ему всю картинку, он заметноскис.

– Когда ты поднялся в квартиру Досюкова, –говорила Настя, – Наталья открыла тебе дверь и дала одежду Евгения, ключиот его машины и его пистолет. В это время внизу хлопнула дверь и послышалсяскулеж собаки. Наталья сказала тебе, что соседа-собачника зовут Игорем, акличка собаки – Лорд. Чья была идея это использовать, твоя или ее?

Остриков молчал, но Настю это не особо волновало.

– Не имеет значения. Ты надел куртку Досюкова, егобрюки и обувь, спустился вниз, обменялся с Игорем парой слов, сел в машину ипоехал убивать Бориса Красавчикова. Застрелил Бориса, вернулся на улицуВеснина, постоял в подъезде, докуривая сигарету, потом поднялся к Наталье,отдал ей вещи Евгения, переоделся в свою одежду и отбыл. Тебе хоть сказали,зачем это все нужно было?