– Она замуж за него хотела сильно, – вялопромямлил Остриков. – Он богатый был, как сука, а жениться не хотел. А ейхотелось все к рукам прибрать. Вот и решили подловить его, когда он в камеревшей кормить начнет да баландой пару раз траванется. Так и вышло. Толькоучтите, граждане начальники, я это вам так просто говорю, не под протокол. Аподписывать я ничего не буду, и не надейтесь. Считайте, я в несознанке.

– Да нужен ты мне, – презрительно фыркнулаНастя. – Если б я ваших добровольных признаний дожидалась, я бы вообще ниодного преступления не раскрыла. Ты пойми, Остриков, нам ваши признания длячего нужны? Для того чтобы понять, где какие доказательства искать. Вот и все,больше ваши признания ни для чего и не нужны. Мы же доказательства вины всеравно ищем, просто с признанием дело быстрее идет, а без него – медленнее. Нооно же все равно идет, не останавливается. Доказательства я и так уже всенашла, можешь теперь молчать в тряпочку до полного посинения. А дляобвинительного приговора твое признание вообще не нужно, и судьба твоегородного брата – яркий тому пример. Уяснил?

* * *

Он рано узнал, что природа наделила его ценным и редким потем временам даром. Сегодня словами «экстрасенс» и «мануальная терапия» никогоне удивишь, а тогда, в конце пятидесятых – начале шестидесятых, удивительныеспособности молодого доктора Виктора Лощинина приписывались исключительно еготаланту и трудолюбию и никак не связывались с природными феноменами. Лощининумел, проводя руками вдоль тела больного, точно находить очаг заболевания иопределять размеры пораженной области. Его считали превосходным диагностом.

Занявшись гинекологией, он довольно скоро узнал, что можетна четвертом-пятом месяце беременности определять двойню. В то время проультразвук если и слышали, то использовать в диагностике еще не умели, и ВикторЛощинин понял, что благодаря своим необыкновенным способностям он становитсяобладателем ценнейшей информации, доступной только ему одному. Было бы глупо непопробовать сделать на этом деньги. Хорошие деньги. Но для этого нужно былостать главным врачом роддома, и он, коренной москвич, сделал все возможное иневозможное, чтобы добиться этого. Плохо, конечно, что Чехов – город небольшой,но зато от Москвы близко.

Для осуществления своего замысла ему нужна была информация обездетных парах, долгие годы стоящих в очереди на усыновление младенца. Он познакомилсяс сотрудницей Дома ребенка в Москве. Она оказалась весьма полезной особой, ибомногие, очень многие бездетные женщины обращались прямо к ней, норовя сунутьподарок или деньги за то, чтобы получить ребеночка поскорее. Но очередь былаогромная, на много лет. К счастью, у этой дамы оказалось среднее медицинскоеобразование, и Лощинин пригласил ее в свой роддом на должность старшеймедсестры, посулив приличный заработок. Дама высокими моральными принципами неотличалась и согласие дала.

Лощинин занялся поисками толкового и не обремененногочрезмерно идеализированными этическими представлениями хирурга. Для того чтобызабрать у роженицы одного из близнецов, нужно держать ее под общим наркозом.Самостоятельно рожающую женщину обмануть невозможно. Следовательно, как толькопоявится беременная, у которой Лощинин «почувствует» двойню, ее нужно будетморально готовить к тому, что придется делать кесарево сечение. Причин дляэтого сколько угодно – и сердечная недостаточность, и повышенное давление, исильная близорукость, и склонность к астме, и даже геморрой. Годится любоезаболевание, для которого вредны учащенное дыхание, усиленное сердцебиение инагрузка на сосуды.

Хирурга он тоже нашел, Володьку Пригарина, приятеля поординатуре. Володька всегда был странноватым малым, бескорыстным и удивительнонерасчетливым, поглощенным без остатка проблемами продолжения рода. Онзачитывался какими-то восточными философами, которых в те времена в Россииникто не понимал и не признавал, мог часами что-то горячо рассказывать проауру, магнетизм, биоэнергетику и омоложение. Окружающие считали Пригаринаслегка чокнутым, но очень милым и совершенно безвредным. К сожалению, таксчитали не все окружающие Пригарина люди, а только его друзья-приятели поординатуре и молодежным компаниям. Более ответственные товарищи, начиная сзаведующего отделением и кончая главным врачом клиники, где работал Пригарин,считали его увлечения вредными, антипартийными и немарксистскими. Володя долгоне мог взять в толк, чего от него хотят и почему он не должен рассказыватьсвоим пациенткам о пользе беременности для омоложения организма. Емупригрозили, что, если он не перестанет заниматься своими опасными глупостями,его исключат из комсомола. В этот радостный момент его и нашел Виктор Лощинин,который предложил Володе перебраться в Чехов.

– Конечно, это не Москва, но зато ты будешь заниматьсясвоим любимым делом и ни на кого не оглядываться. Я, как ты понимаешь, изкомсомола тебя исключать не собираюсь. Пару раз в году ты окажешь мне услугу,которая будет хорошо оплачена, а все остальное время будешь делать то, чтосочтешь нужным.

Пригарин по простоте душевной решил в тот момент, что речьидет о производстве тайных абортов с хорошим наркозом, и согласился нераздумывая. Он не был наивным дурачком, не понимавшим, на что идет. Но он былнастолько увлечен своими биологическими изысканиями, что все остальное простоне имело для него значения. Аборты – так аборты, думал он, соглашаясь напредложение Лощинина. Близнецы – так близнецы, думал он несколько позже, когдаузнал, какая именно услуга будет требоваться от него два-три раза в год.

Лощинину оставалось решить последнюю проблему. Беременнуюдвойней женщину должен наблюдать он сам. Кроме того, речь не может идти обусыновлении, так как для оформления усыновления нужны бумаги, объясняющие,откуда взялся ребенок. Либо найден милицией брошенным, либо оставлен в роддоменепутевой матерью, собственноручно написавшей заявление об отказе от ребенка.Причин появления крошечных сирот множество, но все они имеют документальноеподтверждение. И потом, на усыновление всюду очередь, и ведает этой очередьюсоответствующий государственный орган. Так что с усыновлением мы возиться небудем, сказал себе Виктор Федорович Лощинин, а займемся мы оформлениемнормального материнства.

И Лощинин взял полставки врача в женской консультации природдоме. Как только в поле его зрения попадала будущая мамочка близнецов, онтут же связывался с бездетной женщиной, готовой заплатить, не скупясь, засчастье иметь ребенка. Женщина, замужняя или одинокая, приезжала в Чехов иустраивалась на какую-нибудь не очень заметную работу, а Виктор Федорович тутже заводил на нее карту беременной и регулярно вносил в эту карту данные оплановых осмотрах и результаты анализов. Когда женщина, носящая двойню,поступала в роддом, ей делали операцию, собирая возле операционного столатолько «своих» – Пригарина и двух медсестер. Ассистировал Пригарину сам ВикторФедорович, что, впрочем, вызывало удивление только в первые несколько раз, апотом все привыкли. Медсестры были их любовницами и рот держали, естественно,на замке.

Липовую мамочку нельзя было класть в стационар, потому чтолюбой врач, который придет ее осматривать, немедленно обнаружит, что она нерожала. Поэтому ребенка потихонечку отдавали ей на другой день после операции,когда заканчивалась смена «своих». Старшая медсестра, бывшая сотрудница Домаребенка, поставлявшая Лощинину клиентов, выписывала справку о рождении ребенка,и любой, кому пришло бы в голову усомниться, мог бы убедиться, что женщина напротяжении значительной части беременности наблюдалась в женской консультации,вот и записи все есть, и анализы. Самое главное – возвращаться с ребенком нетуда, где тебя еще вчера видели стройной и подтянутой, а туда, где тебя невидели уже давно или вообще не знают. Эту проблему бездетные мамочки решалисами, либо возвращаясь туда, откуда приехали в Чехов, либо уезжая туда, гдераньше и не жили. Но каждая из них на пристрастный вопрос о том, почему же она,будучи беременной, вдруг сменила место жительства и работу, уехала в другойгород, а потом вернулась, могла бы ответить, что слава о прекрасном диагностеЛощинине и великом хирурге Пригарине заставила ее двинуться в путь. Давнохотела ребенка, да все не получалось, и вдруг судьба послала беременность –такое счастье! Можно ли рисковать? Да нет, конечно, она решила поехать туда,где наблюдают беременных и принимают роды известные врачи, чтобы, не дай бог,не потерять долгожданного младенца. У кого хватит цинизма усомниться в этихсловах? У кого достанет душевной черствости не поверить женщине?