– Спокойно, милая, – улыбнулся Варваркин, – там документыникому нынче не нужные – каталог библиотеки. А еще дневники отца и деда.

Возбужденный находкой ученый ухитрился выломать сейф и увезего с собой.

– Что ж теперь будет? – ужаснулась Анфиса.

И вновь Панкрат успокоил ее:

– Нас никто не разоблачит. Я каталог заново составил, описалто, что мы спрятали. Старые карточки не нужны, к тому же и не верны они, отцоммоим подделаны. Батюшка, прости его Господь, враль был первостатейный, вечнофантазиями увлекался. Да и дедушка не особо правила соблюдал. Знаешь, отчего ясейф не опустошил?

– Нет, – протянула невенчанная супруга.

– Ни слова правды в тех бумагах нет, – засмеялся Панкрат. –Не семейная история, а настоящий роман, отец с дедом себя приукрасили. По ихсловам выходит, что Наполеона не Кутузов, а они победили. Да и со ЗмеемГорынычем посражаться успели. Каталог же тот и вовсе басурманская грамота,папенька карточек фальшивых понаделал и показывал их гостям. С детства помню,она их батюшке местному демонстрировал. Тот аж вспотел и молить начал: «СергейПанкратович, уважьте, покажите мне „Летопись монаха“, хоть взглядом к раритетухочу прикоснуться». Прямо плакал. Но папенька ему отказал, уехал священник ни счем. Маменька моя тогда возмутилась и волю гневу дала: «Серж! Зачем отцаМефодия обманул? Нет у тебя тех книг». Папенька захохотал и ответил: «Так ему инадо. Не люблю их племя – грешнее нас, а у алтаря стоят».

Анфиса слушала мужа молча, потом тихо сказала:

– Но ведь мы не все унесли с собой, торопились, могли оставитьчто-то стоящее. Или ты меня не послушал и к горе ходил? Ох, не ладно!Скавронские-то, в отличие от твоих родичей, честные, верю я в их историю.Сколько раз Софья рассказывала…

Тут родители поняли, что маленькая дочка их слышит, изамолчали.

– Понимаешь, – нервничала Лариса, делясь воспоминаниями сМайей, – может, папа с мамой все же спрятали часть книг в пещере? Иначе, откуда«Летопись» у Лаврентьева? Где-то ведь она хранилась! Думаю, отец маму необманывал, но ему самому могли правды не сказать!

– Панкрат отлично знал библиотеку, он бы не пропустилраритет, – перебила ее Майя.

– «Летопись» мог унести в гору Сергей Панкратович. Или дедВарваркин. Вдруг там и правда спрятаны книги? Нет, надо проверить! –воскликнула Лариса. – Пожалуй, я схожу к тайнику.

Майя испугалась и потребовала:

– Даже не приближайся к горе!

– Стучат в окно, – вдруг нервно сказала Матренкина, –перезвоню тебе позднее, кто-то из соседей пришел.

Майя повесила трубку и стала заниматься своими делами, но вдуше поселилась тревога, у Водкиной все валилось из рук. Спустя час онасхватила телефон и попыталась связаться с Ларисой, но та не отвечала. Неотозвалась старуха и утром. В конце концов Майя побежала к своей соседке Нате,которая имела автомобиль, и попросила о помощи. Женщины довольно быстро доехалидо Киряевки.

Изба Матренкиной оказалась заперта. Лариса, в отличие отбольшинства обитателей деревни, никогда не оставляла запасную связку под крыльцом.Более того, уходя из дома даже на короткое время (допустим, за хлебом), она неленилась закрывать ставни на окнах. Но у Майи имелись ключи, Лариса дала ей иходнажды со словами: «Когда умру, ты должна спрятать книги и все мои записи. Нехочу, чтобы наследство отца разграбили, и не следует чужим глазам мои мысличитать».

Майя и Ната вошли в дом. Ларисы не было.

– Может, ее ограбили, а потом похитили? – высказала глупоепредположение Ната, обожавшая фильмы про мафию.

– Нет, – ответила Майя, – вещи на своих местах, ничего нетронуто. Я знаю, где она! Поехали к подножию холма.

– Зачем старухе могло понадобиться сюда лезть? – внедоумении поинтересовалась Ната, когда женщины, оставив машину на небольшойплощадке, начали карабкаться вверх по склону.

Майя не могла и не хотела рассказывать соседке правду,поэтому ответила:

– Мох она собирает, травы всякие для лекарственного чая,кое-какие из них внутри пещер растут.

Ната удовлетворилась услышанным, и дальше они с Водкиной шлимолча.

Майе же с каждым преодоленным метром делалось все тревожнее.Она отлично понимала, почему Лариса поторопилась туда, где по преданию былипохоронены генерал и его товарищи: сообщение о том, что в руки к Лаврентьевымпопала «Летопись», взбудоражило Матренкину. Всю свою жизнь она положила на то,чтобы сохранить библиотеку отца. Дочь знала, что папа и мама унесли из пещерысамые ценные экземпляры, в развалинах особняка Варваркина остались книги,которые Панкрат посчитал незначительными.

Когда Эрик Лаврентьев начал ходить по Киряевке, расспрашиваяместных кумушек о Варваркине, Лариса только посмеивалась. Сельские дамынаговорили профессору три телеги глупостей. Тот факт, что ученый изучаеткаталог книгохранилища, тоже не смутил Матренкину. Она-то знала правду окарточках, помнила рассказы Панкрата, его слова: «Большого таланта вралями былимои папенька и дед, они в каталоге такого понаписали: Маменька один раз несдержалась и сказала супругу: „Серж, отчего бы вам не похвастать, что вы имеетерукопись Евангелия, написанного рукой апостола Павла?“

Вот почему Лариса не волновалась, когда Эрик затеял поиски –она-то понимала: ничего профессор не найдет, книги у нее в избе. В самом лучшемслучае Лаврентьев расковыряет лаз в подвал давным-давно рухнувшего дома Панкратаи обнаружит там несколько истлевших изданий, да парочку календарей за бог вестькакой год. Конечно, сейчас тома, которые безо всякого сожаления бросил вусадьбе Панкрат, тоже представляют немалую ценность, но они, очевидно, вужасном состоянии, а Эрик-то искал «Летопись». Но ее не существовало в природе,о чем вполне уверенно говорил Варваркин. Его отец составил фальшивую картотеку,как обычно решив пустить пыль соседям в глаза, врал про уникальное собраниетомов так же, как ранее рассказывал «охотничьи» истории про потрясающиедрагоценности своей супруги, которые она получила от прапрапрадеда. Вот толькодиамантов с яхонтами, равно как и «Летописи», ни один человек воочию не видел.