Дочь Лаврентьевой смущенно покашляла.

– Ох, Дашенька, мне так неприятно об этом говорить!

– Что случилось?

– Отец оказался крайне непорядочным человеком, – зашмыгаланосом Арина. – Он мне позвонил… Угадай откуда?

– Из Киряевки?

– Нет. Папахен сейчас в другом городе, – зло сказала Арина.– На Украину умотал, вместе со своей любовницей Аллой Петляковой, маникюршей изсалона!

– Да ты что? – ахнула я.

– Ага, – вздохнула Арина. – Это, оказывается, она изображалапризрак Скавронской.

– С ума сойти! Зачем?

– Отец хотел избавиться от мамы, вот и придумал спектакль, –заплакала Арина. – Уж извини, я так измучена и издергана, что просто неспособна рассказывать подробно. Мне еще надо успеть сделать много всего доотъезда, ведь я уезжаю не на один день. Ты только запомни: Эрик мерзавец, решилдовести маму до смерти, чтобы потом сочетаться браком с Аллой. Ясно?

– Более чем, – вздохнула я. – Подонок!

– Ужасно! – зарыдала Арина.

– Успокойся, – попросила я. – Можно пойти в милицию и всерассказать.

Лаврентьева перестала плакать.

– Никто ни в чем разбираться не станет. И я не желаюпозорить родителей, это внутрисемейное дело. Мама поправится, мы вернемся, инаша жизнь наладится. Справимся без Эрика, он выбрал одну судьбу с Петляковой.Ну и пусть! Сначала я хотела мстить за мамочку, затеять разбирательство, нопотом поняла: сейчас главное – ее жизнь, остальное не важно. И потом, он мневсе же отец. Плохой, невнимательный, незаботливый, но отец!

– Ясно, – пробормотала я. – Вот только у меня к тебе стольковопросов…

– Вернусь – отвечу на все! – воскликнула Арина. – Спасибо зато, что помогла спасти маму. Поверь, я буду молиться за тебя всю жизнь!

– Ерунда, – тихо ответила я, – будь у тебя возможность, тыбы тоже помогла мне в подобной ситуации.

– Надеюсь, мне представится случай доказать мою любовь ктебе, – снова заплакала Арина.

– Значит, отлет в понедельник?

– Нет-нет, во вторник. Ты хочешь проводить нас?

– Конечно.

– Встретимся в вип-зале, – сказала Арина, – вторник, семьвечера.

– Значит, пока не прощаемся.

– Мы и во вторник скажем друг другу всего лишь «досвидания», – ответила Арина.

В воскресенье над Москвой сияло яркое солнце. Когда яподъехала к международному аэропорту, все кругом выглядело празднично, и отэтого на душе стало совсем плохо.

В вип-зале, как правило, не бывает много народа, и я сразуувидела Арину, сидевшую на одном из черных диванов, обитых искусственной кожей.Дочь Лаврентьевых выглядела вполне обычно, ее глаза были устремлены на экранбольшого телевизора. Я тихо подошла сзади и спросила:

– Любишь сериалы про безумные семьи?

Арина подскочила на месте.

– Кто здесь?

– Всего лишь я.

– Ты? – уставилась на меня она. – Зачем пришла?

– Провожала приятеля, – соврала я, – решила кофе переддорогой назад выпить, и вдруг увидела тебя. Тоже кого-то отправляешь за рубеж?

Глаза Арины забегали из стороны в сторону.

– Э… э…

– Гражданка Лаврентьева Арина Эриковна, вылетающая рейсомМосква – Вашингтон, вас просят пройти в зону паспортного контроля, – послышалсяравнодушный голос из рупора.

– Ты улетаешь? – Я изобразила изумление.

– Ну… да.

– Сегодня?

– Ага.

– Не во вторник?

– Э… э… э:

– И не в Нью-Йорк, а в Вашингтон? – не успокаивалась я.

Арина схватила сумку и ринулась вперед, но я не отставала:

– Ничего не понимаю!

– Господи: – притормозила Арина. – До вторника еще дожитьнадо. Маме плохо, нам дорога каждая секунда. А тут люди отказались от билетов вАмерику, я и решила воспользоваться представившейся возможностью. От Вашингтонадо Нью-Йорка рукой подать. И больница, кстати, в пригороде.

– Почему же ты мне не сказала?

– Да просто времени не нашлось, я собиралась в спешке. Все!Опаздываю!

Арина переступила через белую черту и оказалась передстолом, за которым сидел парень в форме пограничника.

– Здесь бумаги на Нину Евгеньевну Лаврентьеву, – сказал ончерез пару минут.

– Да, – закивала Арина, – это моя мать. Она уже в самолете,там все оформлено. Тяжелобольная, в коме, летит в госпиталь.

– Арина Эриковна Лаврентьевна? – спросил офицер.

– Она самая, – улыбнулась дочь Нины.

– Минуту, пожалуйста: – вежливо попросил пограничник исделал легкое движение рукой.

Около стола словно из воздуха материализовалось несколькомужчин.

– Арина Эриковна Лаврентьева? – спросил один из них.

– Да, – растерялась та.

– Сопровождающая Нины Евгеньевны Лаврентьевой?

– Да.

– Пройдемте с нами.

– Куда? – занервничала Арина.

– В служебное помещение.

– Я опаздываю на рейс!

– Думаю, самолет улетит без вас, – спокойно заметил второй,до сих пор молчавший мужчина.

– С ума сошли? Там моя больная мать! – закричала Арина. –Она в коме, ее уже погрузили в самолет! Уйдите прочь с дороги! В чем дело?Билеты у нас на руках, паспорта оформлены! Бред какой-то!

– Арина Эриковна Лаврентьева, – без всяких эмоций заявилмужчина, – вы задержаны по подозрению в убийстве Эрика Михайловича и НиныЕвгеньевны Лаврентьевых. Прошу проследовать за нами.

Лицо Арины вытянулось, глаза ввалились, губы побелели.

– Это ошибка, ошибка, ошибка: – твердила она, – мама всамолете, она жива: